|
Литературная страница
|
|
| silverpoetry | Дата: Воскресенье, 03.11.2019, 14:05 | Сообщение # 271 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
ЯКОВ ЕСЕПКИН
Готика
• «Великие книги отличаются от обычных цветом горения. Так время подает сигнал вечности. И это есть тайная печать, некая тайная символика. Только книги более чем великие не горят в материальном и метафизическом пространстве. Книги Есепкина именно такие.»
М. Романова
I
Ель всекрасная, слава твоем
Изумрудам и бархатным свечкам,
Спит юдоль, надарил Вифлеем
Ярких шишек сребристым овечкам.
Темной хвои серебро, веди
Нас в погибель, иных персонажей
И не видно с одесной тверди,
А тлеется лишь мел картонажей.
Всё таили румяна и яд,
Берегли мелованные тесьмы,
Негой белых увили наяд
Мглу шаров – со гирляндами, здесь мы.
II
По ланитам не слезы текут –
Золотые ли, червные мелы,
Воски юных прелестниц влекут,
Шумны вновь именитства Тамелы.
Собирайтесь в этерии мглы,
Девы ночи, седые царицы,
Ждать устали геральдов столы,
Точат хлебы и вина корицы.
Мирт ложится на вечный сервент,
Померанцы увили камеи,
И мешают коньячный абсент
С тусклым ядом персты Саломеи.
III
Новогодие ль мы не прешли,
Вижди – в слоте пустая аллея,
Розы Асий, клонясь, оцвели,
Где и скалы твое, Лорелея.
Всё щелкунчики пляшут и хлеб
Точат крысы от яда хмельные,
Сотемнились архангели неб,
Пирования славя земные.
Мертвых, мертвых зерцайте певцов
Со желтыми хотя бы венками,
Как не станет у Бога венцов –
Одарим персть и звезды цветками.
IV
Золотая макушка чадит,
Се гирлянды фиванские тлятся,
Модераторов кто ж преследит,
Веселятся они, веселятся.
Аще внове согибель черна,
Сколь не узреть Афин и Элатов,
Гей, несите гусей и вина,
Утки в яблоках паче салатов.
Гипс кровавый и снять ли с Милен,
Тарских амфор всебледные чресла
Их шелками текут до колен,
Где дворцовая мрачность воскресла.
V
И опять меловые балы,
Тьмы наперсницы любят веселость,
А и мы не к добру веселы,
Маковей, Ханаанская волость.
На Монмартре еще бередят
Сны холстов живописные тени,
За отроками нимфы следят,
Канифолят басмою ступени.
Плачет грузная Ита, в бокал
Тщится яду подлить, цепенея:
Что ж сотусклый игольник всеал,
Ах, влекли нас по хвоям до нея.
VI
Нежтесь, девы, на ветхих шелках,
Померанцы балов ли, камеи
Согревайте в холодных руках,
Любят камни и лядвия Змеи.
Лишь Киприда за мрамором вод
Бледным юношам ночью тризнится,
Мглою хоровой дышащий свод
Вечно царским любимицам снится.
Как хотели мы ярко цвести
И обеливать рамена ваши,
Хоть виждите – гнием во желти,
По зерцалам серебро лияши.
VII
Сень пустых царскосельских аллей
Петь ли смуглому отроку внове,
Ах, букетики темных лилей
Уроним и почием во Слове.
Бей начинье, июль, это мы
Восхотели и вишен, и лилий,
Се пенаты иль Рима холмы,
Сном каким обманулся Вергилий.
А и туне певцов соглядать,
Сколь пием из цветочниц столовой,
Аще будут камены рыдать
Над старизною нашей меловой.
VIII
Розы Асии, ссыльный Колон,
Удушенных владык пировые,
Нас дождитесь, еще Аполлон
И не пел, и сумрачны живые.
Антикварные эти столы
Ныне певческим отрокам снятся,
Всё диаментом блещут балы
И аллейные гипсы темнятся.
Выйдем в мглу августовских присад,
Где каморный фаянс багровеет,
И вишневый чарующий сад
Нас тлеенным серебром овеет.
IX
Торопятся пустые гробы
Изукрасить каймами златыми,
Небовольной любови рабы
И рекли нас великосвятыми.
Только рано ещё пировать,
Желть лилейная помнит ли сады,
Будут розы с гербов урывать –
Прекричат и забьются Гиады.
Как явимся в убойной росе,
О серебре и мертвой лазури,
Смерти жало на хладной косе
Узрят жницы и косари бури.
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Суббота, 30.11.2019, 13:14 | Сообщение # 272 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
ЯКОВ ЕСЕПКИН
Скульптурность
• «Гениальность – это норма, все остальное есть отклонение от нормы. Моэм слегка лукавил, однако книги уровня «Космополиса архаики» подобное лукавство оправдывают.»
К. Привалов
I
Хоры чествуй, атрамент земной,
Лишь бутон леденится бутоном,
Нас оплачет Петрополь больной,
Восклоняясь над желтым бетоном.
Всё тлетворные свеи парят,
Всё пируют одесно живые,
А и суе шелково горят
Содомитские те пировые.
Как и вылить алмазность письма,
Урания светильники прячет,
И Рагнеда иль Парка сама
Над тенями повешенных плачет.
II
Се гусыни кургузые Фив
Тьмы бежали и точат алмазы,
Франц ли замок спалит, феям Ив
Не минуть, не услышать намазы.
И смотри, что истлело – горит,
Алых свечек пугаются Ниты,
Осень римская лишь воспарит,
Станут вервие жечь меццониты.
Хлебы несть, бесноватые фри
Пьют со красных бокалов алмазность
Дев иных, а сейчас не смотри:
Тлен вбирает их тусклую праздность.
III
Яшма с золотом, блеклый нефрит
Иль опалы: еще бриллианты
Льнут к столам и черника горит,
А в салатницах майские фанты.
Девы грезили век об ином,
Все у юной томятся Киприды,
Белошвеек напутствует гном,
Тушь платков гасят желтию Фриды.
Тех ли Ад роковой посещал,
Цесаревнам коньяк соливали
Те ль Гиады, каких и прельщал
Цвет августа под мраком вуали.
IV
Это лотосов тусклая мгла,
Се забвенные маков головки,
Юровая ль сирень доцвела,
Пишут кровию наши оловки.
Аще звездный июль не вернуть,
Аще тлеют вретища льняные,
Свечки будем иродские гнуть,
Воски их совивать ледяные.
Виждь еще – просфоры запеклись
Ядной чернию маковой течи,
Где пиры всенощные теклись
И каждили отравные свечи.
V
Тушь коринфская мела белей,
С темных вечности нимбов не сходит,
Фавны пали, а всё Апулей
Атраменты златые обводит.
Краснозвездное лейте вино
По устам ли, всемимо, камены,
Испились мы и сами давно,
Кровь слили на востребу измены.
Кущ садовник превывел сей хмель,
Виждь алмазность любви и коварство,
Где за тридевять тленных земель
Нас влекли в тридесятое царство.
VI
Вновь шампанское матовый тлен
Обнимает на вечере течной,
Ах, не плачь, Брисеида, вселен
Блеск в отца пред Цирцеей увечной.
Где владетели ветхих сеней –
Расточились по нетям колонским,
Феи блещут, а сонмы теней
Шлют воздушность звездам каталонским.
Одеяния смерти падут,
Циний мглы во оцветник сольются,
Мы приидем туда, где не ждут
Нас камены, где Иды виются.
VII
Серебро, это желть серебра,
Антиохии роза жива ли,
Как тлеется еще мишура,
Где со Вакхом и мы пировали.
Романической девы чиста ль
Пудра лунная в мертвой целине,
С Бонапартом гуляет де Сталь,
Кесарь тайно спешит к Мессалине.
Тусклый елочный перстами снег
Ангелки, cсеребрясь, перевели,
И горят померанцы от нег
Страстных див, обращенных во ели.
VIII
Звезды ночи фаянсы темнят,
Виноград меж суповниц блистает,
Нас царевны ль успенные мнят,
Юность втуне Аид сочетает.
Как и музам оставить певцов,
Как алмазы предать чечевице,
Хоть явимся без горних венцов –
Нощно в мраморной тлеть сукровице.
Девы звездность всеюные чтут,
Яко цвет и помады истлеют,
Пусть во рамена тальки вплетут
Им с звездами, о коих белеют.
IX
Ядъ прелестницы выпьют ночной
И положат веселию длиться,
Эльфы в башнях юдоли земной,
Где возможно увечным целиться.
Небокрылые духи войны
Се горят во асийской старизне.
Вселегки о Петрополе сны,
Их ли помнить у Клио на тризне.
Расточатся худые щиты,
Мел от гипсов по темным аллеям
Истечет и желтицею рты
Нам зальют, потакая лилеям.
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Суббота, 28.12.2019, 17:41 | Сообщение # 273 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков ЕСЕПКИН
К Аннабель
• «Это гений торжественного слога, дающий классические уроки хрестоматийным плеядам Золотого века русской поэзии».
А. Бахтина
I
Вдоль сугробов меловых гулять
И пойдем коробейной гурмою,
Станут ангелы чад исцелять –
Всяк охвалится нищей сумою.
Щедро лей, Брисеида, вино,
Что успенных царей сторониться,
Шелки белые тушит рядно,
Иль с демонами будем цениться.
Золотое начинье тисня
Голубою сакраментной пудрой,
Яд мешая ль, узнаешь меня
По венечной главе небокудрой.
II
Буде пир, воздвигайте столы,
Дайте канторам яблок румяных,
Мак по хлебам тиснен, фиолы
Веют негою вишен всепьяных.
Золотая парча обернет
Донн алмазных и граций меловость,
Лишь веселие к фижмам и льнет,
Разве яд обещает суровость.
Чресла юных чудесниц белей
Свеч в альковах и персевых лилий,
И точится душистый елей
С медальонов пустых надмогилий.
III
Май порфирный лиется, кадит,
Хлебов млечных юдицы алкали,
Ах, за семи ль архангел следит,
Суе им небеса потакали.
Содвигайте столы, для камен
Мы живые, где ауры тают,
Во тлеющейся пудре меж стен
Тени мертвых колодниц летают.
Их ли в мае всезвёздность влечет
К пировым и фамильным аллеям,
Где лишь кровь наша присно течет
По фаянсам и темным лилеям.
IV
Эльфы белые нас ли найдут
По кровавым сеим апронахам,
Юны отроков аще блюдут,
Пусть вино доливают монахам.
Как еще диаменты горят,
Как веретища тлятся звездами,
С нами ангелы всё говорят
И эдемскими грезят садами.
Пусть хотя бы пия веселей,
Иудицы, восчествуя песах,
Нас узнают о слоте аллей –
Со диаментом в мертвых очесах.
V
Амстердама ль пылает свеча,
Двор Баварский под сению крова
Млечнозвездного тлеет, парча
Ныне, присно и ввеки багрова.
Книжный абрис взлелеял «Пассаж»,
Ах, напротив толпятся юнетки,
Цель ничто, но каменам форсаж
Мил опять, где златые виньетки.
Аониды еще пронесут
Наши томы по мглам одеонным,
Где совидя, как граций пасут,
Фрея золотом плачет червонным.
VI
Только пир и веселие, тьмы
Пусть лелеют свое перманенты,
Сколь царей извили суремы,
Несть к стольницам геройские ленты.
Волны злые, несите вдове
Желчь гранита и холод муаров,
Кто еще без царя в голове:
Се начинье и кровь будуаров.
Август мороком выбьет замки,
Диамент со шкатулок ольется,
Прекричим сквозь мраморов куски –
Так алмазность векам достается.
VII
Яд готовь, Хрисеида, к столам,
Аще рано во цвете явиться,
Будем каддишей мглу зеркалам
Соливать и неречно язвиться.
То зерцальники – панны одне
Там свивают с червленою молью
Плесень вечности, в белом вине
Фурий точатся профили смолью.
Все невесты лишь царские, сем
Тушат веями холод зеничный
Пудры темных ланит и по всем
Плеснь виется и морок темничный.
VIII
Христиания млечность лиет,
Золотые шелка оторочим
Сотлеенной червицей виньет,
Яко небеси Божие прочим.
Свечки наши юдольно темны,
Желти лилий Геката страшится,
К небесам рамена взметены,
Вакх ли сех упоить и решится.
Будут в куфели тьму наливать,
Будут звезды тиранить огнями,
И явимся к столам – балевать
Со лилейно-златыми тенями.
IX
Злобный Мом, веселись и алкай,
Цины любят безумную ядность,
Арманьяка шабли и токай
Стоят днесь, а свечей -- неоглядность.
На исходе письмо и февраль,
Кто рейнвейны любил, откликайтесь,
Мгла сребрит совиньон, где мистраль
Выбил тушь, но грешите и кайтесь.
Цина станет в зеркале витом
Вместе с Итою пьяной кривляться,
Хоть узрите: во пунше златом
Как и будем с мелком преявляться.
• В 2019 году в разных странах мира впервые изданы книги запрещенного в СССР культового андеграундного русского писателя Якова ЕСЕПКИНА. Международные авторы – академические критики, литературоведы, слависты – ставят их в один ряд с выдающимися памятниками всемирной литературы. Электронную версию книги «Порфирность», вышедшей в издательском сервисе «Ridero», вы можете приобрести в Интернете на платформах Ridero, Amazon, ЛитРес и партнеров, OZON (электронная и печатная версии).
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Понедельник, 06.01.2020, 17:29 | Сообщение # 274 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков ЕСЕПКИН
К мраморным столам Антиохии
• «Не каждому историческому читательскому сообществу доводится пребывать в одной временной среде с великими литературными гениями. Значит, нам повезло, Есепкин – современник эпохи упадка.»
С. Червоненко
I
Желтой ниткою мрамор тиснят,
А золоты на пирах блистают,
Наши ль тени бессмертие мнят,
Фру в альковах канцоны листают.
Энн, вишневое миро сюда,
Ах, Шарлотта и Эмили вместе
Пудры веют над сколками льда,
Мил август формалином сиесте.
Ждал нас Ирод к столу, это мы
Преявились меж лилий склепенных,
С ниткой желтою всяк --- возаймы
Хоть бы потчуйте ядом успенных.
II
Накрывают червные столы
Во златых галунах мажордомы,
Фефы царские суще белы,
Умирили лакеев Содомы.
Не Венеции ль Савских привет
И Парфянских земель сервировки
Туне слали, ах, темен корвет,
Юз с Иосифом ищут ветровки.
Кто и помнил сиреневый яд
Невской шелковой камерной туши,
Хоть бы светочей зрите плеяд –
Вседержатся за перстами души.
III
Локн Эрато к губам поднесет,
Вейтесь, девы, сколь тьма недыханна,
Се вечерия, кто и пасет
Звезды Смерти – Летиция, Ханна?
Растекается червная цветь,
Золотое идет ко стольницам,
Емин время иль время говеть,
Мгла речет оскверненным столицам.
А какие без мертвых пиры,
Моль басмовая в злате хмелеет,
И обломки полны мишуры,
И цвета ее вечность лелеет.
IV
Навивайте звездами столы,
Источайтесь, каморные узы,
Виждят небы: се мрамор и мглы,
Паче млечности эти союзы.
Льнет серебро пасхальное к Мод,
У Электры и выбелен траур,
Как пьяны всеслагатели од,
Их найдут по незвездности аур.
Мы витого бежали письма,
А одно – угодив на виньетки,
Где пирует царевна Чума,
Яд в красные лияше серветки.
V
В мертвом золоте Ада врата,
Зелень черная сны увивает,
Се и мы, се и жизни тщета,
Всё юдольная чернь пировает.
Береникой звалась ты, иным
Нежным именем, сеней Вероны
Тусклый светоч окрасил земным
Чудным блеском свечения оны.
Веселитесь еще, по уму
Бал ваш, юдицы, пудра собьется—
И узрите, как страшно сквозь тьму
Пурпур в золоте мертвенно вьется.
VI
Полночь хвойной червицею свеч
Угасит нежноталые соны,
Воск истек ли, из тусклых Унеч
Навлекли пеюнов Одеоны.
Эдда золотом блещет, иных
Цветоносных миражей дьяменты
Не биются ль и падей земных
Серной мглою, темны путраменты.
Сбилась червность, ликуют одне
Аваддона челяди в лилеях,
Марсий бледный, Вальхалла зане
Чтит певцов – мы во тех ассамблеях.
VII
Май дарил, а воспросит август,
Пад обвили шелковые змейки,
Где рябую виньету меж уст
Нам тянут и тянут арамейки.
Днесь на пирах античных стоят
Молью желтою битые чаши,
В сех и вишни, и звезды таят
Молодые рабыни гуаши.
Речь ушла изо глиняных ртов,
Нощно мрамор с камен обивают,
И кляня худоречных шутов,
Иудицы без нас пировают.
VIII
Бутоньерки успенным идут,
Навием померанцами свечи,
Пусть еще фарисеи ведут
За столами всетайные речи.
Где и белые наши цвета,
Совели их обручники мглою,
А в тезаурус кровь излита,
Всяк пиит ныне с красной иглою.
Спят мертвецким иудицы сном
Во шелках нежных вдов и меловниц,
И влекут нас о пире земном
Вдоль пасхалов червонных альковниц.
IX
Не хотели еще умирать,
А на троны позвали иные,
Будет август плодами карать
Иродивых во сроки земные.
Мертвым отроцам яства несут,
Биты вершники трутью меловой,
Никого, никого не спасут
Аониды за ветхой половой.
Пей вино, Азазель, веселись
И вкушай темноцветные чревы,
Аще вишнями тьмы пресеклись,
Хоть златые оплачем деревы.
• В Интернете на международных ресурсах Amazon, ЛитРес, Ozon и др. появилась в продаже электронная версия книги-сенсации культового русского писателя-мистика Якова ЕСЕПКИНА «Порфирность». Ее автор обрел мировую известность после издания «Космополиса архаики», имеющего негласный статус последней великой русскоязычной книги. Сегодня Есепкин входит в число элитарных литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Суббота, 18.01.2020, 09:04 | Сообщение # 275 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
Камеи
• «Нетерпимость гениальных современников исторически характеризует общественные формации различных уровней. Наша эпоха не является исключительной в этом смысле. Тем более удивительным выглядит триумф «Космополиса архаики» Есепкина.»
Л. Горовец
I
Каталонские замки пусты,
Вишен феям, сколь милые просят,
На червовых подносах кроты
Молодильные яблоки носят.
Что еще и подать ко столам,
Яд румянит емину витую,
Истекается мел по челам,
Ешьте, гости, морошку златую.
Мертвых негу сковали огни,
Сотемнила Патрисию чадра,
И меж башен, когда ни взгляни,
Всё плывет голубая эскадра.
II
Белоногие феи легки,
Тяжелы одеяния Эты,
Яд с ее вытекает руки,
От него лишь хмелеют пиэты.
На Ордынке июльский пожар,
Мнит желтушный Пиитер высокость,
И сего ли жалеть, бон суар,
Гибнуть бесам за нимф мелоокость.
Ах, мы были певцы, но давно
Истончилися те восзолоты,
Пей, Шуман, со келиха вино,
Где в сиреньях горят камелоты.
III
Зрите, зрите, се мы предстоим
Во звездах и порфирности мая,
И небесные хлебы таим,
И немеем, язмин сожимая.
Апронахи всенощно каждят
И точатся звездами, и тлеют,
Вновь родные круг столов сидят,
Млечность нашу и тени лелеют.
Иль вскричим со траурных виньет,
Иль начинем хотя оявляться,
Где тенета полунощь виет
И юдицы жасмином белятся.
IV
Вновь лиют молодое вино
Аониды в фаянсы литые,
Виноградов цветенье темно,
Лейся, хмель, на сервенты пустые.
Как и вымолвить меловниц сех,
Геометрией волны поверить,
О юниц диаментных власех
Звезды блещут – их снами ли мерить.
Наш тезаурус нощью прелит,
Несть его всетемнее виньеток,
И гляди, лишь серебро белит
Мглу напитанных кровью серветок.
V
Шелест крови разбудит девиц,
А и любят монашенки сводность,
Утром смоется течь с половиц,
Пей, Моцарт, воспевай неисходность.
Монастырские туне балы
Отзвучали, сколь вечерям длиться,
Минуть Клэр веретенной иглы,
Яд течет и не может прелиться.
И смотри, меццониты вертят
Остье бледных детей из столовой,
И чурные канцоны летят
К амальгаме сребристо-меловой.
VI
По устам яд с корицей легко
Претекай, меловые ланиты
Оживили базант и клико,
Веселятся белые юниты.
Волки в поле унывно поют
Иль камены, шелковые юбки
Мглой скитальцев небес обовьют,
Мы воспеним точеные кубки.
Бал еще не окончен, Грие,
Серебристые фижмы тиснятся
Меж лилей на тлетворном остье
И кровавые шелки нам снятся.
VII
Дивы глорию агнцам пеют,
Ко столам подойти не решатся,
Днесь губители нас узнают
В плащаницах и молвить страшатся.
Красный щит о вратах золотых,
Виноград отемнен ли кротами,
Что алкали великих святых,
Сех возбранно касаться перстами.
Се пенаты, сколь небо темно,
Сколь всехмельные белы юдицы,
И лиется, лиется вино
Сквозь уста на пустые стольницы.
VIII
Алчем неб – иудицы одне
Чела пудрят и желтию бельмы
Налиют, заточаясь в окне
Венецийском, глядятся на кельмы.
Ледяные пасхалы отми,
За колоннами пусть хороводят,
И считают еще до семи,
И невест беленами изводят.
Вновь, смотри, тусклый яд возлия,
Хлебы мажут серебром червонным,
И по черни тянут остия
Мелом нашим всегда благовонным.
IX
Разливай хоть червницу, Винсент,
Парики серебристые с клеем
Увием и закажем абсент,
Как над стойками тайно белеем.
Не Крещение ль сех молодит
Меж снегурочек пляшущих ведем,
Вновь за нами Геката следит,
Ах, с балов мы теперь не уедем.
Вейтесь, Иты, успенной воды
Легче кровь, те меловые пудры
Хвоя выбьет -- и в сени Звезды
Сами будете все златокудры.
• В 2019 году в разных странах мира впервые изданы книги запрещенного в СССР культового андеграундного русского писателя Якова ЕСЕПКИНА. Международные авторы – академические критики, литературоведы, слависты – ставят их в один ряд с выдающимися памятниками всемирной литературы. Электронную версию книги «Порфирность», вышедшей в издательском сервисе «Ridero», вы можете приобрести в Интернете на платформах Ridero, Amazon, ЛитРес и партнеров, OZON (электронная и печатная версии).
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Суббота, 01.02.2020, 17:39 | Сообщение # 276 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
Канцоны Урании
• «И вот он, праздник на улицах, авеню библиофилов, помимо «Русского самовара» любящих десерт. Книги Есепкина «Космополис архаики», «Lacrimosa», «Порфирность», «Вакханки в серебре» триумфально завоевывают художественный мир и рынок.»
Р. Салимов
I
Нет парчи – содомитский атлас
Застилайте на жалкие гробы,
Кто и слышал сиреневый глас,
Мертвых ангелов носят утробы.
Из Содома в Коринфы свернем,
Хоть колонские пиры утешим,
На атласах еще мы уснем,
Бледный вершник нам явится пешим.
Свечки вынесут: нощь востречать,
Фрид платками терзать гробовыми,
Лишь тогда и начинем кричать
Со младенцами вечно живыми.
II
Спит в капеллах ночная тоска,
Под луною сребрятся химеры,
Гулких замков печаль высока,
А высоки и ночи размеры.
Сотрезвеем, юнон умирят
Апострофики течные яды,
На холодных камеях горят
С юровыми звездами наяды.
Были смерти этерьи белы,
Истенилась музеев холодность,
Время тлеть – и всезрите, как мглы
Гасит мелом очей наших сводность.
III
Май порфирность еще вознесет,
Из сиреней тогда соявятся
Девы бледные, их ли спасет
Аваддон, перед коим резвятся.
Ах, не плачьте, камены, легки
Мы на вечном помине иль живы,
Цвет чернила впитали штыки,
Паче мая атраменты лживы.
Мел течет с наших гипсовых лиц,
Как посмертные маски беззвездны,
Где порфировой мглою столиц
Окантованы смрадные бездны.
IV
Звезды ль имем, вишневую цветь,
Соявимся в пенаты земные,
Где и мрамор наш белый, ответь,
Кто всестолия знал именные.
Сей июль небосклонен юлам,
Круг мускатность парфянская вьется,
Вин мерцание льнет ко столам,
Звезд хранителям благо живется.
Нас обручники бледные ждут,
Во букетницах лилий порфирных
Вишни спрячем и мел – хоть найдут
Пусть гиады скитальцев эфирных.
V
Се, розарии днесь всетемны,
Тень фиалки взыскует о тени,
Аще ждут фаворитов Луны,
Бейте черные розы на сени.
Что и плакать, нашли по цветам
Иудейских успенных царевен,
Роскошь клумб не идет к высотам,
Ядъ и миро торгуют из Плевен.
Так в эфире цвета не горят,
Мертвым девам бледнеть ли, сех зряши,
Им аромы нещадно дарят
Парфюмерные тусклые чаши.
VI
Яды пей, Фредерик, веселись,
Юность любит шелка с желтизною,
Девы мертвые в танце свились,
Дышат лядвия негой земною.
От ночного полета гиад
Истемнятся дворцовые парки,
Свеч не будет и мраморный сад
Вакх оставит, не чествуя арки.
Сей акрополь и не был воспет,
Нас тоскующий Лувр не дождался,
Лишь путраментный пламень виньет
Аонидами тще соглядался.
VII
Спит Киприда, со темной волной
Льется морок вифанских обеден,
Сладким был дивный август земной,
Царствуй ныне, кто истинно беден.
В майских кущах вольготно ль порхать
Адоносцам, юдицам кургузым,
Сих к августу: свечой полыхать
Всякой Голде с купцом желтоблузым.
Днесь еще убирают столы
Тех пиров ангелки неживые,
И сугатные Иды целы,
И горят по ночам пировые.
VIII
Август, август еще повелит
К всенебесным пирам соявиться,
Аще мертвых юдоль и целит,
Будем нощной трапезе дивиться.
Виждь, серебро по макам ведут,
Много скорби об ангельских чарах,
Нас обручники тихие ждут
В меловых затрапезных тиарах.
Ах, роскошные эти сады,
Что юдоли высокая млечность,
Мы не чаяли неб и Звезды,
И диаментных свеч – во увечность.
IX
Ночь тиха, всеблагая Звезда
Восточает иглицы сувои,
Ах, попались и мы в невода
Вифлеемской таинственной хвои.
Картонажные свечки белы,
Тесьмой пламенной щуки свитые,
Презлатятся русалок юлы
И макушки тлеют золотые.
Шелк течет ли, атрамент свечной,
Денно ль Золушки бьются под мелью,
Виждь еще: сколь вертеп расписной
Пуст и темен за плачущей елью.
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Суббота, 07.03.2020, 15:30 | Сообщение # 277 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
Коринф
• «После Золотого и Серебряного веков отечественной литературы наступил век Алмазный. Правда, ассоциируется он лишь с фигурой автора «Космополиса архаики», тем более исполинской на вакуумном фоне современности».
И. Соловьев
I
Мел и мрамор с фаянсовых лиц
Докрошит златописная вечность,
Лей, август, хоть бы роскошь столиц
На лилейных старлеток увечность.
Не блюла Финикия венцов,
Одеона во слоте зерцала,
Шелк совьется - виждите певцов,
Коих эта юдоль не взерцала.
Чела наши доселе темны,
Звезды пьем и свечей благовонных
Яд лиется в цариц ложесны,
Опочивших меж шелков червонных.
II
Ах, всевесело Итам кричать,
Желтовицу писать под старизну,
Аще немость, Алипий, молчать
Будем ныне, сочествуя тризну.
Мом устанет смеяться и вот
Шелк чаровниц увиет в серебре,
Пел сугатный Иосиф: кивот,
А басма лишь тиснится на ребре.
Се тавро, яд от масла, Памел
Чресл отравленных смрадная тучность,
Выбьют желтью путраментный мел –
Шелест наш перельется в незвучность.
III
Любят Парки лилеи одне,
Се тлеют паче яствий и неба,
Желть утопим в призрачном вине,
Хватит мертвым емины из хлеба.
Ах, еще ль с двоеперстий сильфид
Желтоватые пудры стекают,
Ах, гонят от столов аонид,
Яко им небеса потакают.
Ничего, ничего не спасти,
Суе царичи ядом фиолы
Преполнили и бьют по желти,
И тлеются лилейные столы.
IV
От жасминов серебро белей,
Ах, судьба ли стучится во двери,
Пироваем сейчас, веселей
Нет подпивших камен, Алигъери.
Божевольные аще легки
Четверговки на вечном помине,
Станем пурпуром тлить васильки,
А очнемся еще в Таормине.
Се июль беспощадный влечет
Сон юдоли, иудиц панады,
И серебро течет и течет,
И жасмином свиты колоннады.
V
Яду сахарным вишням, под эль
И арак стелят черные шелки,
Плачет Эстэр, вздыхает Эдэль,
Круг их пляшут бумажные волки.
Мнится девам земля Сеннаар,
Сколь оцветники неба не имут,
Из юродных выглянем тиар,
Нимб ужель отравители снимут.
Звездных этих веретищ сносить
И дано ли пурпуру юдицам,
Будут, будут оне голосить,
Мрамр идет к нашим каморным лицам.
VI
Снова бледные агнцы бегут,
Пир великого Ирода весел,
Новорожденных чад стерегут
У кровавых злошелковых чресел.
Разлиется атласный сандал,
Пировые возблещут огнями,
Кто и не пил, а желть соглядал,
Пировай с золотыми тенями.
Смерти фоника паче басов,
Феи вывели губы молодниц,
И холодный пожар голосов
Тьма гасит шелком вьющихся модниц.
VII
Прегорчит золотое вино
И лилеи меж яствий блистают,
Аониды ль умерли давно,
Ах, оне лишь царевн сочетают.
Зри, юдоль, божевольных певцов:
Бледен всяк, цвет и выпил кровавый,
Несть на пире алмазных венцов,
Кто левее, сидит, яко правый.
Звезды нощные станут пылать,
Очерствятся емины у Гебы,
И тогдв воскричим – исполать
Здесь вкусившим вишневые хлебы.
VIII
Это кровью фаянс воскаждит,
Пурпур се о трапезе фамильной,
Се и дети детей, и сидит
Рядом Цина с гримасой умильной.
Фарисей ли, обручник – бледней
Всякий гость отравленного мела,
Веселы хороводы теней,
Челядь подлая маки преела.
Здесь и мы всевитийствуем, Феб,
Аонидам кургузым внимая,
И цедим вербный яд, и на хлеб
Мажем пурпур каждящего мая.
IX
Антикварною мглою Мадрид
Фей унижет иль каморной сметью,
Цветит Асия мел для Ирид,
Писем тушь и равна междометью.
Где еще тьмы искать ледяных
Желтых розочек, вишнелавровых,
Па-де-баск танцовщиц площадных
Менестрелей пугает суровых.
Тень Мигеля в одесный Колон
Век летит и биется о мрамор,
И горят во незвездности лон
Мертвых дев свечи тягостных камор.
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Суббота, 28.03.2020, 17:16 | Сообщение # 278 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ЛОРЕЛЕЕ
• «В Европе, США, Канаде Есепкина давно и по праву считают ведущим современным русским писателем, одним из главных претендентов на получение Нобелевской премии. Издание в России «Вакханок в серебре», безусловно, можно рассматривать как знаковое событие, хотя сам «мистический советский авангардист» и лидер интеллектуальной фронды его не комментирует.»
Л. Осипов
I
Новолетие, роз голубых
Ангелки мирротечной смолою
Истеклись, где и мы со рябых
Ват следим за душистой юлою.
Ель чудесная, помни о сех
Бледных мытарях ночи портальной,
Звезды с мелом горят на власех,
Яд в безе и во басме хрустальной.
Воск ликующих свеч ангелы
Подсластили, трепещет и вьется
Мрак шаров и червные столы
Яств гадают, кто первым убьется.
II
Веселитесь одесно, юлы,
Нежьте стулия чресл наготою,
Мы хотя пировые столы
Кутией осеребрим свитою.
Сколь терзают рапсодниц шелка
И пифии ad modum старлеток,
Алавастры пускай чрез века
Дев тиснят померанцем виньеток.
Милый Франц, се ночные холмы
Капитолия, холмы ль иные,
Сладок пир лишь во время Чумы,
Где блюдут нас Туаны чумные.
III
Ныне вишни с черникой горят,
Золотыя, смотри, истекают
Розы кровию, нас и дарят
Сим – иных к ангелкам ли пускают.
Здравствуй, Смерть, лучший бал согляди,
Манят ядом черничные вина,
Мрамр на лицах крошится, иди
И узри, то скорбей половина.
Дев пугаем крушней меловой,
Тускл вифанский атрамент и течен,
Ах, по Лете и плач юровой
Лишь волнами забвения встречен
IV
Темный мрамор с незвездных ланит
Обием и о Коре явимся,
Что и колокол нощно звонит,
Мы лишь Цинам во пурпуре мнимся.
Что и плакать, вино прелилось,
Шелк невинниц истлел, по кладовкам
Гонит крыс, яко время сбылось,
Вей, Украйна, тенета жидовкам.
Вишни желтые молвят нести
Из подвалов, мы с Иродом вместе
К ним явимся в убойной желти --
Золотить винограды ко сьесте.
V
Золотыя лилеи сорвем,
Людовику венечия милы,
Аще исстари мы не живем,
Пусть резвятся младые Камилы.
И кого победили, смотри ж,
Ли несет финикийские воды,
Тир ли пал, содрогнулся Париж,
Ловят тигров барочные своды.
Гипсы вырвут из темных аллей,
Вновь начинье исцветим пустое,
Чтоб, мрачнея, тризнить веселей,
Как становится желтым златое.
VI
Меццониты вспоют Одеон,
Там встречали нас юные Рузы,
Молью шелки тисненны, лишь сон
Дев чаруют минорные узы.
Ныне царский август прешумел
И оцветники Вакху зерцалом
Честным служат, где юности мел
Сотемнился на вретище алом.
Туберозы шанели нежней,
Капители сию ароматность
Всетаят меж холодных теней,
Облаченных во мертвую златность.
VII
Истомились колодницы, ждут
Юн шелковых, под желтые чресла
Небоценный сакрамент кладут
На Фортуну во пышные кресла.
И какие без яда столы,
Течен мел, но темны фараоны,
Виждь, Египет, иные балы,
Нас и мраморных травят Ционы.
Ита, Низа, Тиана, сюда
Набегайте, хмелеют апаши
От шелков, где точает Звезда
Остия червотечные ваши.
VIII
Яд избрали цари для письма,
Наш путрамент и маков алее,
Троецарствия жаждет Чума,
Днесь ли шелковой петь Лорелее.
И спустимся во цоколи: зреть,
Где юдицы рябые икают,
Не могли от белен умереть,
А оне разве маки алкают.
Вакх, неси ж молодое вино,
Хоть фаянсы виньетой пустою
Обведем, на парчи и сукно
Тьму лия со армой золотою.
IX
Тени роз небовольных пиют
Августовское терпкое брашно,
Ах, зелени еще вопиют,
Умирать подо желтью всестрашно.
Лей, Урания, вина свое,
Благомервых ли ветхие сени
Тленом чествуют, вижди остье:
Се горят наши звездные тени.
Хоть и слезы кровавые мглы
Иззлатят на пустых колесницах,
Воском выбьются алым столы –
Всех нас ангели узрят в червницах.
• Сенсация книжного мира. Впервые на рынке России – легендарная книга культового русского андеграундного писателя Якова ЕСЕПКИНА «ВАКХАНКИ В СЕРЕБРЕ». Приобретайте электронную и печатную версии издания в крупнейшем российском интернет-магазине ЛитРес и у партнеров.
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Среда, 08.04.2020, 18:52 | Сообщение # 279 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ЛОТОСЫ ЭДЕМА
• «Эсхатологическая мистерия «Космополис архаики», давно ставшая культовой в российском литературном андеграунде, а теперь и на книжном рынке США и Канады, не может не потрясать. Глобальную трагическую парадигму вполне логично продолжают и завершают такие произведения Есепкина, как «Траур по Клитемнестре» и «Вакханки в серебре». Они уже доступны не только русскоязычному мировому читателю, но и русским элитариям, сохранившимся на постсоветском пространстве.»
О. Цветков
I
Небосвода волшебный хрусталь
Истенили атласные фоны,
Иудицам кивнул Гофмансталь,
Кровь их дьяментов злей Персефоны.
Пьет шампанское челядь, белясь,
Золотятся картонные волки,
Несмеяны тянут, веселясь,
Из отравленных вишен иголки.
Взором тусклым чарующих нег
Обведем неботечный атрамент,
И воссыпется питерский снег,
Презлатясь, на тлеенный орнамент.
II
Разливайся, шампанским целись,
Новоградская младость живая,
Темновейные мрамры свились,
А светла от шелков пировая.
Веселы голубые цвета,
Кровь, путрамент ли, винные шелки
Нас пьянят, со златого холста
Ночи смотрят на княжичей волки.
Из фаянсовых чаш оливье
Блещет вечными искрами снега,
В белом фраке уставший крупье
И морозная точится нега.
III
Тушью савскою нощь обведем,
Апронахи кровавые снимем,
Несть Звезды, а ея и не ждем,
Несть свечей, но пасхалы мы имем.
Се бессмертие, се и тщета,
Во пирах оглашенных мирили,
Чаша Лира вином прелита,
В нас колодницы бельма вперили.
Яко вечность бывает, с венцов
Звезды выбием – тьмы ледяные
Освещать, хоть узнают певцов
Нощно дочери их юродные.
IV
Как начнут винограды темнеть,
Гефсиманский оцвет увиется,
Мы и станем тогда пламенеть,
Всенощное ль серебро биется.
Ах, августа щедры ли столы,
Всё прекрасен фамильный их морок,
Где каждят силуэты и мглы,
Хоть просфирных отведаем корок.
Се, еще веселиться пора,
И не плачьте по нам, юродные,
Се и мы – восстоим у юра,
Сотлевая порфиры льняные.
V
Аще вершников лета целят
И ночные певцы недыханны,
Пусть фиванскую чернь веселят
Двоеклятые Фриды и Ханны.
Строфы эти горят во желти,
Наш путрамент сирен золотее,
Сколь младенцев благих не спасти,
Поклонимся хотя Византее.
Мнемозина ль, беги веретен,
Суе Мом пустоокий смеется,
Всякий сонной парчой оплетен
Мертвый царич – в ней бьется и бьется.
VI
Золотистые пудры, шелка,
Перманенты в Обводном топите,
Низок Рим, а юдоль высока,
Сей ли Цезарь и глянулся Ите.
Нас Венеция тщетно ждала,
Ночь пуста, время гоям дивиться,
Лорка Савла приветит, стола
Хватит всем – на века отравиться.
Хватит глории мертвым сполна,
Парики лишь кровавые снимем,
Звезды выльются в куфли вина,
Где венечья алмазные имем.
VII
Петербург меловницы клянут,
Копенгаген русалок лелеет,
Аще темное серебро, Кнут,
Пасторалей – оно лишь белеет.
Мелы, мелы, туманности хвой
Ссеребряше, волхвы потемнели,
Завились хлад и бледность в сувой,
А блистают петровские ели.
Дождь мишурный давно прелился,
Золотые соникли виньэты,
Где и слотную хвою гася,
Наши тлеют во тьме силуэты.
VIII
Персть юдольную ангелы бдят,
Вам оловки – рисуйтесь, шаловы,
Ах, за нами всенощно следят,
Ах, и звезд карусели меловы.
Се веранда, июль, совиньон,
Лиц увечность фаянс отражает,
Спит Адель, со Гертрудой Виньон,
Славы нашей Коринф не стяжает.
Черств без вишни просфоровый хлеб,
Тьмы альковных менин огнекудры,
И в беззвездные куполы неб
Яд точится из маковой пудры.
IX
Парки темные шелки плетут,
Над Граалем камена рыдает,
Где и юношей бледных пречтут,
Аще мертвых Аид соглядает.
Ах, чернила не стоил обман,
Мел графитов чарует алмазность,
Ветхим полкам любезен туман
И мила аонид неотвязность.
Очарованный славой лорнет
Легковесная Цита уронит,
Имя розы иудиц минет –
Вечность павших царей не хоронит.
• Приобретайте в Художественная сенсация. Впервые на Родине – главная книга потерянных поколений, гимн и манифест советского постмодернизма «ВАКХАНКИ В СЕРЕБРЕ» от культового русского андеграундного писателя, автора «Космополиса архаики» Якова ЕСЕПКИНА. крупнейшем российском интернет-магазине ЛитРес и у партнеров.
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Суббота, 18.04.2020, 08:08 | Сообщение # 280 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ПАРФЮМЕРНЫЕ ШКАТУЛКИ МЕНИН
• «После «Вакханок в серебре» Якова Есепкина (Мирса Артинина) более чем возможно и достойно (хотя бы в экзистенциальной плоскости) оглашать конец литературы.»
В. Никеев
I
Серебритесь еще, зеркала,
На камеях всечервных точитесь,
Нощь ли, смерть погостить забрела,
Хоть у шелка тлеенью учитесь.
Как узнать одиноких певцов,
Сотемнили их фурии ль туне,
А и сами теней и венцов
Мы не имем о чермном июне.
Ах, не плачьте, не плачьте в пустых
Теремах Береники и Эты,
Лишь отроцев и можно златых
Вить по тусклой черни силуэты.
II
Мед, суббота, вино разливай,
Шарм фиванских красавиц утешен,
Сколь маковый несут каравай,
Отъедимся и пьяных черешен.
Днесь ли Цинтии плакать, снегов
Теневую изнанку восковить,
Буде свечи тусклей жемчугов,
Грустно спящим блядям прекословить.
Мертв тезаурус Асии, Ит
Плач гасится зефирами серы,
И веселие бала следит
Мрачный Цахес в сувое портьеры.
III
Славен пир и велик отходной,
Персть ночная меловниц ворует,
Столы яств и юдоли земной
Кто вкушал, ныне звезды чарует.
Се емины златые от вей
Белоликих царевен уснувших,
Мы и сами альтанок мертвей,
Дней не помним и теней минувших.
Яко свечки затеплит август,
Как лилеи еще отемнятся,
Излием со всемраморных уст
Желть и хлеб, кои ангелям снятся.
IV
Звезды августа лишь дотлеют,
Пировые фаянсом уставят,
И на рамена пурпур сольют
Музы юношам, коих всеславят.
Хоть явимся в тлеенных венцах
Ко столам, где рапсоды испевны,
Чтобы помнили всё о певцах
Присноспящие юны-царевны.
Тускло станут муары алеть,
Парфюмерные вспенятся чаши,
И тогда мы начинем тлееть,
Диаменты и свечки не зряши.
V
Что витое серебро таит
Желтый Питер в холодных разводах,
Огнь Венеций уродливых Ит
Обвиет – исторгнемся на водах.
Лей во сеи фаянсы и злать,
Саломея, черничное брашно,
Время пиров ушло, исполать
Серебру, аще душам бесстрашно.
Всех равно по златым ободкам
Отыскали б, витийствуйте, Музы,
К палестинским лилейным цветкам
Проницая кровавые узы.
VI
Яда Моцарту с легким вином,
Прекословят ли вечности феи,
Спит волшебным Гортензия сном,
Лишь печально туманятся веи.
Спит Лаура в дешевой парче,
Аонидам сопутствует низость,
Мгле гореть на меловом плече,
Парки чаят лилейную близость.
Где цезийские мухи столы
Облепили и барышни злятся,
Где и Кармен мертвее юлы,
Се, печальницы зло веселятся.
VII
Цита, Цита, о хвое таись
И серебро темни, аще яды
С вишней сахарной паки, веись,
Будут ангели помнить коляды.
Я узнал хищный выблеск зениц,
Увивайся опять мишурою,
Хватит в мгле прикровенных темниц,
Назовешься там царской сестрою.
Только юны шелковый покров
Отиснят диаментом и мелой,
Воспорхнем со алмазных шаров
Надо перстью сией онемелой.
VIII
Персть червицей пустою лилей
Оточим, не гранаты ль земные
Днесь у Коры одесной спелей,
Чем кусты и деревья иные.
Всё томятся царевны и ждут
Вишн во мраморной крошке истлелой,
Ах, садовников мертвых блюдут,
Вакх тлеется над ягодой спелой.
В пировых сех и Дант не алкал,
Виждь – трапезники желтью совиты,
И за платиной течных зеркал
Тушь ведут по начиниям Иты.
IX
Молодые прелестницы вин
Соливают в амфоры лилейность,
Снов мулаток вифанский раввин
Бережется, зерцая келейность.
И смотри – те лилеи белы,
Чернь серебра тушуют закладки,
Мелы гасят червные столы,
А царевны шелковы и гладки.
Ветошь звездная с миро тлеет,
По кувшинам лишь черва биется,
Где над всякой из темных виньет
Одеона аурность и вьется.
• На площадке ЛитРес и у партнеров появилась в продаже книга-сенсация культового русского писателя-мистика Якова ЕСЕПКИНА «Вакханки в серебре». Ее автор обрел мировую известность после издания «Космополиса архаики», имеющего негласный статус последней великой русскоязычной книги. Сегодня Есепкин входит в число элитарных литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Воскресенье, 26.04.2020, 11:52 | Сообщение # 281 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ОПЕРЫ ПО ЧЕТВЕРГАМ
• «Ответы, которые ищет современный мир и не находит, следует искать хотя бы в первоисточниках. Эти ответы есть, но их нужно понять и найти. Прочтите либо перечтите «Траур по Клитемнестре», «Вакханок в серебре» Есепкина, здесь вся эсхатология.»
И. Москвин
I
Капителей ночной алавастр
Шелки ветхие нимф упьяняют,
Анфиладами вспоенных астр
Тени девичьи ль сны осеняют.
Над Петрополем ростры темны
И тисненья созвездные тлятся,
Виноградов каких взнесены
Грозди к сводам, чьи арки белятся.
Померанцы, Овидий, следи,
Их небесные выжгут кармины,
И прельются из палой тверди
На чела танцовщиц бальзамины.
II
Данаянок ли в залах скрывать,
Усыпили и сих ноябрины,
Данаиды начнут пировать,
Вакх прельет желтой мглой окарины.
Суе ж яхонты бросили нам
Во лафитники мертвые швеи,
Ныне Звезды покорны волнам,
Время странствиям пестовать веи.
Лейте, розы, в оцветье арму,
Одалисок наложницы спрячут –
Нощных встретят певцов по уму,
Сех звездами веретища плачут.
III
До сирени во сенях витых,
До пенатов и как дотянуться,
Хоть виждите отроков святых
О тенях, сколь всепоздно вернуться.
Ах, порфирный безумствует май,
Ах, цветницы, цветницы блистают,
Кто успенный, сирень вознимай,
На венки нам ея заплетают.
Столы эти лишь отроцев ждут,
Круг сидят в опомерти родные
И места их пустые блюдут,
И сирени каждят ледяные.
IV
Желтой патиной свеч увиют
Данаиды столы золотые,
И на рамена пурпур сольют
Дивы нам, аще были святые.
Нощно все мы альтанок белей
Наднебесной планиды юдольной,
Кто румянее вновь и милей
Иудиц во тщете божевольной.
Тени тусклые их обвились
Круг свечей и юродиво млеют,
Где божницы смугой истеклись
И присадные гипсы белеют.
V
Грасс не вспомнит, Версаль не почтит,
Хрисеида в алмазах нелепа,
Эльф ли темный за нами летит,
Ангел бездны со адского склепа.
Но легки огневые шелка,
Всё лиются бордосские вина,
И валькирий юдоль высока,
Станет дщерям хмельным кринолина.
Лишь картонные эти пиры
Фьезоланские нимфы оставят,
Лак стечет с золотой мишуры,
Аще Иды во хвое лукавят.
VI
А и яхонты наши темны,
Их серебром ли вить кровотечным,
И следят же всецарские сны
В назидание гоям неречным.
Лишь реклись – налетали чрез мглу
Светлячки и тиранили веи,
Тще вино подавать ко столу,
Пишут каддиши мертвые феи.
Се, от камор почезли ключи,
Ночь тускла и губители бьются
Леворукие, только молчи,
Пусть оне тем серебром овьются.
VII
Преведем золотыя каймы
Вдоль бордовых свечей и альковных,
Ель унижем серебром тесьмы,
Дискос вытисним в злать для церковных.
Се вино иль осадок, нести
К пировой кутии и хлебницы,
Аще горечью всех не спасти,
Вам и ветхая кровь, и сольницы.
Ах, винтажные эти пиры
И картоны, и в мелах эльфиры
Увиют нас канвой мишуры,
Где и кровь – то златые порфиры.
VIII
Ночи фавны лелеют Колон,
Хоть ослепшим пусть грезится млечность,
Пиру пир, возлетай, Аквилон,
Теням лилий мила червотечность.
Спят обручники благостным сном,
Яства стынут и блещутся вина,
Туне грезили мы об ином,
Где и пир – звездных лет сердцевина.
Слугам велено ль нощь охранять,
Пировые и ядные столы,
И вифанские мускусы внять,
Лилий червность цедя во фиолы.
IX
Всех и выбили нощных певцов,
Сумасшедшие Музы рыдают,
Ангелочки без тонких венцов
Царств Парфянских шелка соглядают.
Хорошо днесь каменам пустым
Бранденбургской ореховой рощи
Бить червницы и теням витым
Слать атрамент во сень Людогощи.
Веселитесь, Цилии, одно,
Те демоны влеклись не за вами,
Серебристое пейте ж вино,
Украшенное мертвыми львами.
• В 2019 году в разных странах мира впервые изданы книги запрещенного в СССР культового андеграундного русского писателя Якова ЕСЕПКИНА. Международные авторы – академические критики, литературоведы, слависты – ставят их в один ряд с выдающимися памятниками всемирной литературы. Электронную и печатную версии книги «Вакханки в серебре» вы можете приобрести в Интернете на платформе ЛитРес и у партнеров.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Воскресенье, 03.05.2020, 10:06 | Сообщение # 282 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ОЦВЕТНИКИ СЕННААРА
• «Алмазный мой венец» Валентина Катаева, написанный в стиле мовизма, в свое время не могли восприять как выдающееся произведение, отличное не только от всей советской литературы, но и от иных работ писателя. Один из родоначальников советского постмодернизма и его культовый знаменосец Есепкин сегодня не может быть по достоинству оценен современниками по причине трафаретности массового сознания в том числе пассионарных литфигурантов.»
Е. Лернис
I
Ядом трюфели чинит Эдель,
Сейна вишням советует мрачность,
Полон стол,, меж араками эль
Юн манит, изливая призрачность.
Яств стольницы весомей чернил,
А иными всепишутся цинки,
Днесь ли в Мемфисе пир оценил
Сонм теней и волховствуют инки.
Милый друг, обиет зеркала
Диаментная чернь и хватятся
Небовержцев, мы темень стола
Озолотим – пусть вершники чтятся.
II
От порфировых ломких теней
Стали вретища наши лиловы,
А куда и бежать, Гименей,
Вкруг морганы и сех душеловы.
Надушились алмазные фри
И родосская полночь созвездна,
Вспел картавый пиит фонари,
Где блюла Исаакия бездна.
Тушь с чарующих вей не течет,
Юл осиные тальи желтятся,
Под чарницею нем звездочет
И в шелках Моргианы вертятся.
III
Сад эдемский лозою манит,
Звезды желтые вьются на синем,
Царство наше бессмертие мнит,
А и райские ль сени оминем.
Иль в саду накрывайте столы,
Здравьте яства, младые Гиады,
Ах, меловницы, днесь веселы,
Ах, тлеются висячие сады.
Нависает из кущ виноград,
Под начинием лилии тлеют
И сочится огнем вертоград,
И о звездах царевны белеют.
IV
Мая ль цветы благие темны,
Это мы ли сирени алкаем,
Несть вина фаворитам Луны,
Се и кровь, се и ей истекаем.
Ах, Элиза, сюда не гляди,
Лунный огнь источился меж башен,
Цины пьют лишь из сонной тверди
В гипсах темных сукровицу брашен.
Всё язвятся черемы, юлят,
Мрак подвальный серебром точают,
Ждут августа – хотя исцелят
Вишни мертвых, сколь ангелов чают.
V
Броши алые мертвым идут,
Ароматы цветочные внемлем
И уснем, сколь инфантов не ждут
Серафимы и шелк сей отъемлем.
Пей, август, молодое вино,
Цесаревичей балуй успенных,
Лики пудрой бели ж: и темно
В мрачных обсидах камор склепенных.
Кровь щадит перманент золотой,
А сразим финикийские ады,
Всяк меловый великосвятой
Вкусит хлеб и нощей винограды.
VI
Из Бордо Грас лишь мнится легко,
Шелк душистый чаруют Цианы,
Разливаются пунш и клико,
Ах, мы сами пьяны и всепьяны.
Фа кофейных кантат совиньон
Днесь возвысил до шпилей фиванских,
По шафрановым кущам Виньон
Бродит сонно меж див гефсиманских.
Туберозы ли, вишни с шабле
Феи ночи со тьмой огранили,
Где хмелеет голодный Рабле
От кориц бланманже и ванили.
VII
Туне мертвых искать ли в садах,
Гефсиманские кущи мерцают,
Се и мы о тлеенных звездах,
Нас камены еще восклицают.
На челах лишь стигматы горят,
Темен мрамор всезвездных венечий,
Хоть следы иудицы узрят
С житием несовместных увечий.
У порфирных пустых колоннад,
Где сирени точатся златые,
Хоть виждите ночной променад:
Это мы цветом их увитые.
VIII
Аще пир, заносите вино
Из садов Диониса хмельного,
Не темнеет серебро одно,
Так и мы не алкали иного.
Азазелей горят колпаки
И зеленые с желтью хламиды,
Сколь юдоли еще высоки,
Сколь высоки честные планиды.
Нощно Ады в замковом окне
Стерегут нас и желтью давятся,
И на мраморах воют оне,
Всё и ждут – вдруг цвета преявятся.
IX
Тусклым серебром хлеб увиют,
Маком сдобрят вино сеннаарским,
Воскресят нас тогда и убьют
В устрашение отрокам царским.
Ибо звездные тени страшат
Ядокровных иудиц армады,
Мы явимся туда, где вершат
Бесфамильные судьбы Гиады.
Воскричим ли из кущей весной,
Свечи кровью совьем золотою,
Кто услышит – и будет иной
Бледный отрок со нитью витою.
• Винтажная арт-сенсация. Впервые на Родине – главная книга потерянных поколений, гимн и манифест советского постмодернизма «ВАКХАНКИ В СЕРЕБРЕ» от культового русского андеграундного писателя, автора «Космополиса архаики» Якова ЕСЕПКИНА. Приобретайте в крупнейшем российском интернет-магазине ЛитРес и у партнеров.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Воскресенье, 10.05.2020, 15:00 | Сообщение # 283 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ПИРОВЫЕ ФЛИУНТА
«Пока есть книги Есепкина, в хранилищах времени есть великая литература.»
Л. Чернова
I
Ели в розах червонных, златых
Мишурою холодной виются,
Вот и звезды во чашах свитых,
Колокольчики празднично льются.
Апельсины, канун января,
Ах, любили мы блеск Новолетий,
Мглы волшебные мелом сребря,
Ныне видим чарующих Летий.
Длится пир, налиются шары,
Вина ядные чествуют Федры,
И горят меж пустой мишуры,
Тьмы златяше, тлетворные цедры.
II
Лишь капеллу ночную совьют
Отписными гирляндами хвои,
Преявимся – высоко ль поют
Бездны ангели, чермны ль сувои.
Холодейте сейчас, ангелы,
Отписные мы все, ледяные,
Вот и золото с кровью, столы
Канифольте, пусть алчут земные.
Суе нас обводили мелком,
Благожелтое стало порфирным,
Где над всяким златым ободком
Сакраментом теклись мы эфирным.
III
Опояшемся звездной тесьмой
И ко стольному граду явимся,
Не камены ль пугали сумой,
Равно маю волшебно дивимся.
Как живым пированья без нас
Веселей, обносите хоть яды,
Пьем желтые миазмы, Парнас,
Младших братьев оплачут гиады.
Слово мертвые имут, к губам
Вечность палец наставит калечный,
И сольется по траурным лбам
Нашим тусклый атрамент всемлечный.
IV
Померанцы к столам нанесут,
Мор ли это, юдоли тлеенье,
Белых юн четверговки пасут,
Горше емин сие возлиенье.
Бей начиние пиров, Гуно,
Чем беспечный Моцарт упиется,
Аще пурпура течней вино,
Здесь и Вертер всеюный смеется.
Мы еще пироваем с Чумой,
Откликаясь пасхалам и небам,
И вдоль маков точеной каймой
Наша кровь сотекает по хлебам.
V
Вновь летит Азазель, пировать
Ангелки собирают калечных,
Будем тусклые розы срывать,
Петь и биться в терновниках млечных.
Сей путрамент и был золотым,
Дышит ныне шелками июля,
Ах, доднесь над письмом извитым
Плачут мертвые чтицы Эркюля.
Тушь с ресниц белых дев претечет,
Звездный мрамор навек сокрошится,
Нас увиждит седой звездочет,
Яко вечность чернил не страшится.
VI
Ель раскрашена, свеч ледяной
Тусклый пламень к филадам влечется,
Как и мы на трапезе ночной,
Пусть вечерия сладко течется.
Огнеплачьте, рубины с шабли,
Яства нежные бейте червонным,
Женихов ли чураться могли
Циты, мелом темнясь благовонным.
Перст укажем – оне и летят,
Вьется белое золото ядом,
Аще травленных ангелов чтят,
Хоть смутим их меловым нарядом.
VII
Ветхий мрамор со губ ниспадет,
Майским благом цветы задохнутся,
Чад ли мертвых бессмертие ждет,
На балах фарисеи очнутся.
От серветок меловы столы,
Вишен Цины алкают изветных,
Яко небо пахали волы,
Хоть в зерцалах мелькнем червоцветных.
Тени бледных портальных садов
Сех еще овиют пламенами,
Золотую виньету следов
Холодя и стирая за нами.
VIII
Пурпур замковый нас опьянит
И пойдем о язминах молиться,
Кто увечен, еще именит,
Выходи хоть всенощно белиться.
Ирод-царь отчинит нам врата,
Как и людны роскошества сеи,
А вовек наша смерть золота,
Фарисеи оне, фарисеи.
Меж колонниц расставим столы,
Аще нас иудицы взыскуют,
Пусть хотя со порфировой мглы
Виждят чад и по небам тоскуют.
IX
Кто обоженный, чад вспоминай,
Яств хватает и вин всефалернских,
Пировайте, Цилии, Синай
Мглы излил во садовьях губернских.
Пурпур с золотом, легкий багрец
Истеклись по чарующим елям,
Полны столы хурмы и корец
Аромат восторгают сунелям.
Антиохии ль время отчесть,
Выбьют звезды гербы на темницах,
И явимся тогда мы, как есть,
Со диаментом в мертвых зеницах.
• На площадке ЛитРес и у партнеров появилась в продаже книга-сенсация культового русского писателя-мистика Якова ЕСЕПКИНА «На смерть Цины». Ее автор обрел мировую известность после издания «Космополиса архаики», имеющего негласный статус последней великой русскоязычной книги. Сегодня Есепкин входит в число элитарных литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Вторник, 19.05.2020, 15:07 | Сообщение # 284 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ПОМЕРАНЦЫ
• «Камерность сочинений Есепкина – одна из ловушек гения. Об Истине писать нельзя и он притворяется, надевает маску камерного певца.»
В. Крайнова
I
Где путрамент златой, Аполлон,
Мы ль не вспели чертоги Эдема,
Время тлесть, аще точат салон
Фреи твой и венок – диодема.
Шлейфы Цин в сукровице рябой,
Всё икают оне и постятся,
Се вино или кровь, голубой
Цвет пиют и, зевая, вертятся.
Кто юродив, еще именит,
Мглу незвездных ли вынесет камор,
Виждь хотя, как с бескровных ланит
Наших глина крошится и мрамор.
II
Плачь, безумная Ида, во тех
Окаянных подушках лядайся,
Дорог шлейф окантовок златех:
И кричи, и сквозь тьмы соглядайся.
Даже мертвые отроки тлен
Желтоимный узреют всевитый,
Что гитаны порхают с пелен,
Слави пух иродиц, кто убитый.
В очарованных смертью местах
Бледных юношей видят ли мрачность,
Днесь еще на истлелых перстах
Желтых шелков течется призрачность.
III
Из фаянсов червленых вино
Сквозь виньету златую сочится,
Хором пуст и мертвы мы давно,
Разве Ирод на хлебы потщится.
Тусклой хвои для нас ангелки
Во портальном саду не жалели,
Всё еще юровые мелки
Сожимаем – целить акварели.
Будь забвен иль преславен Аид,
Сумасшедшие эти белены
Точат ядом уста аонид,
Арамейские помнящих тлены.
IV
Млечность вретищ худых отисним
Сукровицей, звездами ль, уголем,
А и втуне с юдолью темним,
О волнах и о мрамре глаголем.
Вишни се, не отнесть их к столам,
Что крахмалят по желти хламиды,
Гипс утешен еще зеркалам:
Лики наши воспомнят сильфиды.
Аще ныне темно в пировых,
Шелк тлеенный явим, чтоб дивиться
Иды стали меж лилий мертвых,
Хоть и вишнями стали давиться.
V
Полон стол или пуст, веселей
Нет пиров антикварных, Вергилий,
Ад есть мгла, освещайся, келей,
Несть и Адам протравленных лилий.
Разве ядом еще удивить
Фей некудрых, елико очнутся,
Будут золото червное вить
По венцам, кисеей обернутся.
Наши вишни склевали давно,
Гипс вишневый чела сокрывает,
Хоть лиется златое вино
Пусть во мглу, яко вечность бывает.
VI
Бал опять, а к зерцалу сольни –
Души отроков бледных текутся,
И стенают, и пляшут они,
И тенями чужими рекутся.
Желтью лилии нощно ль горят
На раменах иудиц всеоких,
Только Ирод уснет: мастерят
Яды нам во колпачьях высоких.
Выбьют мрамор асийские тьмы,
Обелят шелки смерти ланиты,
Не успенные юноши, мы
Кровь плеснем в кельхи Лои и Ниты.
VII
Урании ли башни целы,
До чертей испились астрономы,
Звездной ветошью пудрят столы
Аи злые и тучные гномы.
Дев прелестных зови, Таиах,
Маю вишнями полно черниться,
Нет алмазов у вечности, ах,
Мы одно будем ангелам сниться.
Врат витых червотечный портал
И не минуть сейчас иудицам,
Их ложесны Аид сочетал,
А взыскует по мраморным лицам.
VIII
Аще бал, станем пить и дышать
Благовонною пудрой, шелками,
А и поздно царей воскрешать
Ядовитыми семи духами.
Яд порфирный со пламенных ртов
Выльем с кровью, хвалитесь осколкам,
Узнавайте хотя бы шутов
По безмолвности царской и шелкам.
Бьются нощно юдицы одне,
Мы ль у Коры доселе считаем
Звезды смерти и тонем в огне,
И меж гипсов крошащихся таем.
IX
Заливай хоть серебро, Пилат,
В сей фаянс, аще время испиться,
Где равенствует небам Элат,
Сами будем звездами слепиться.
Вновь античные белит столы
Драгоценный вифанский орнамент,
А и ныне галаты светлы,
Мы темны лишь, как Божий сакрамент.
Был наш век мимолетен, шелков
Тех не сносят Цилетты и Озы,
Пить им горечь во веки веков
И поить ей меловые розы.
• Пророчество современника – за двадцать лет до глобального мирового кризиса. В России издана культовая эсхатологическая трилогия андеграундного писателя Якова Есепкина. Книги мистерии-триптиха «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «На смерть Цины» (электронная и печатная версии) на ведущих интернет-ресурсах. Сегодня Есепкин входит в элитарный круг литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Вторник, 26.05.2020, 13:50 | Сообщение # 285 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ПОРФИРОВЫЙ ШЕЛК
• «После оглашения конца истории, либо конца литературы возможно появление гениев. Так случилось и с Есепкиным. Далее история, в том числе история литературы развивается по канону: современники убивают пророков.»
И. Осетинский
I
Меловые опять зеркала
Окружили певцов темнооких,
Пепла мало Клааса, зола
Пусть виется меж башен высоких.
Тень Иосифа тронно горит,
Иль вертепы младенцам – подолы,
Аваддон ли звездою сорит,
Гладь сарматские чертят гондолы.
Вот и мы с Береникой вдвоем
Из понтонных огней соточились,
Где Венеции тлел окоем
И письму аониды учились.
II
Как тиснят картонаж и фольгу
Ангелки ледяными перстами,
Сбросим звездную ветошь в снегу,
Мел еще отемним золотами.
Будет, Ольса, печалиться, тьмой
Не увить анфилады этажей,
Где колонной язвились гурмой,
Там сейчас мы златее винтажей.
Меловницы холодных картен
Аще вечную персть загрунтуют,
Соявимся на мраморе стен,
Денно ль царские тени бунтуют.
III
Звезды в битом фаянсе иль тьма,
Вин сюда золотых, от левконий
Мы пьяны, вьется шелком сурьма,
Яшма тускла и хладен цирконий.
Се и Гебы холодная стать,
Волны Леты букетниц щадили,
Страшно эпос розовый листать
Юным фликам – за небом следили.
Мрамор нежен к гортаням певцов,
Глиной их меловой забивают,
Хоть бы зрите, как бледных венцов
Тьму пустые шелка увивают.
IV
Серебристость пасхальных виньет
Источится на красных просфирах,
Чад тлеющейся пудрой свиет,
Нощь заплачет о юных Зефирах.
Где и течность пурпурной каймы,
Где червовые эти старизны,
Это мы, это, Господи, мы
Звезды тлим и пасхальники тризны.
И еще восхотят нас предать,
Установят столы вдоль колонниц,
И начинут камены рыдать
Во узорчатой барве оконниц.
V
Снова Троица сонно цветет,
Убирайтесь жасмином, стольницы,
Аониты, блюдя пиетет,
Фей чаруют до новой денницы.
С кем и вился тлетворный Зефир,
В пировых ангелки почивают,
Ни Летиций, ни Цинний и Фир,
Веселее ль трапезы бывают.
Мглу Геката еще совлечет,
Всцветим палую бель Таорминов,
Где серебро течет и течет
На путрамент из тусклых жасминов.
VI
Столы емин с шабли золотей
Виноградов и брашен фиванских,
Паче лишь одиноких гостей
Ангелочки из склепов прованских.
Что лукавить, Изольда, темны
Ангела и кого эпатажи
Сех обманут, не мы ли стены
Кровью тлим, холодя Эрмитажи.
Выбьют червицей тьмы зеркала,
Подставные герольды упьются,
И осядем тогда вкруг стола,
Где начиния вечные бьются.
VII
Звездной ветошью гипс промокнем,
Санти красками сими целился,
А и всякий пирующий нем,
Дольше века наш утренник длился.
Ах, еще ль розовые оне,
Пятицветные мая сирени,
Углич кур надушил и одне
Цесаревичей пестуют Рени.
Вечный этот путрамент в желти
С окантовкою, мальчиков бледных
И кровавых уже не спасти,
И шаловы бдят принцев наследных.
VIII
От колонн источается мгла,
Ядный мрамор свела червотечность,
Фарисеи сидят круг стола
И пиют всё за нашу увечность.
Любят агнцев тенета одне,
Гефсимань ли, сады Палестины
Чермным цветом сенятся, зане
Млечность звезд не прелили кармины.
Как еще иудицы найдут –
О пасхалах красных ужиматься,
Нас червонные тесьмы сведут,
По каким лишь звездам и взниматься.
IX
Мрамор, мрамор, опять ли сюда
Ангелочки небес и летели,
Нощно мглу источает Звезда,
Умирать под какою хотели.
Веселятся хмельные купцы,
Наше терние мелом обводят,
Август нем, опускайте венцы,
Пусть убийцы сейчас хороводят.
Век и будем укорно стоять,
Шелест крови глуша пламенами,
Се алмазы и небо, ваять
Павших туне со мглой и звонами.
• Пророчество современника – за двадцать лет до глобального мирового кризиса. В России издана культовая эсхатологическая трилогия андеграундного писателя Якова Есепкина. Книги мистерии-триптиха «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «На смерть Цины» (электронная и печатная версии) на ведущих интернет-ресурсах. Сегодня Есепкин входит в элитарный круг литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Вторник, 02.06.2020, 15:58 | Сообщение # 286 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
САДЫ НИКЕИ
• «Ренессанс искусства, появление великой литературы всегда тождественны эпохе упадка. Это доказывает и феномен Есепкина.»
М. Стечин
I
Молодое вино излием
На стольницы владык всеодесных,
Не дождался еще Вифлеем
Бледных агнцев и музык чудесных.
Полны кубки и внове столы
Дышат мрамром, тиснят им фиолы,
Иудицы ль одне веселы,
Ах, не плачьте по небу, Эолы.
Где морганы о злате горят
И темнятся букетники мая,
Наши мертвые тени парят,
Над юдолию желть вознимая.
II
Клеем розные пудры к челам
Навием и к звездам – диаменты,
Днесь хватится ли емин столам,
Ах, гуляйте, Фатимы и Енты.
Се алмазы, а с воском оне
Истекают свечным, а фиолы
Блещут мглою, где бились в огне
Махаоны, еще богомолы.
Как вертятся о млечных шелках
Молодые сильфиды пред нами,
Тени роз и тлеют на висках
Под собитыми тьмой коронами.
III
Выбьем желтию персты, со лбов
Мертвых розочек батики снимем,
Хоть беззвездных встречайте рабов,
Мы шелка абиссинские имем.
Что и Смерти победа, визит
Ада в горнем июле потешен,
Мгла Аксумского царства скользит
Во рубиновой неге черешен.
Плачет, вишни срывая, Адель,
Нас алмазные ждут пировые,
И точится порфировый эль
Чрез фаянс на шелка меловые.
IV
И легко небеса целовать
Ангелочкам во крови пасхала,
Черствым хлебом камен баловать,
Всякой юне – просфирка иль хала.
Ах, коварные эти балы,
Се и трюфели ядом чинятся,
Мглой порфирною виты столы,
Где юдицы серебром ценятся.
То язмин и под хлебом вино,
И серебро нещадно белеет,
И тянут вдоль колонниц рядно,
Кое нощно звездами всетлеет.
V
Губы в мраморе темная злать
Выбьет нощно, фиол сокрушится,
И тогда небесам исполать,
Где еще сон безумцев решится.
Милость звездная паче судьбы,
Наши тени Геката лелеет,
Холодны ли мраморные лбы,
Сам Аид им венцов не жалеет.
Из Вифании как нанесут
Ангелки черных трюфлей и мела
Райских яств - удушенных спасут,
Чтоб всевечно музыка гремела.
VI
Выйдут нощно из тени певцы
К серебряным темнящимся хвоям,
Здесь и наши сотлели венцы,
Как узнать их окарину воям.
Тушь лиется на мраморный стол,
Плачут с ядом в устах меловницы,
Очарованный пуст ли престол,
Точат царские веи темницы.
Ах, мила некоронным главам
Сех венцов диаментных окладность,
Виждь, по нашим течет рукавам
Вдоль серебра небесная хладность.
VII
Свечи кровию лишь отисним,
Иудиц череды возлетают,
А и наше письмо, Ероним,
Разве с чернью ночной сочетают.
Суе глорию млечности петь,
О порфирах златых расточаться,
К наднебесным столам не успеть,
Что на царствие это венчаться.
Ах, Господь, ангелочки ль Твое
Нитью, нитью свиты золотою,
Вижди нас хоть в кровавом резье
Над стольницей всенощно пустою.
VIII
От пасхальников свечи затлим,
Перевитые кровью святою,
Мы ли темное миро белим,
Так оно и с канвой золотою.
Где хоть мытари, пуст вертоград,
А садовники глиной торгуют,
У губителей днесь маскерад,
Фарисеи одне четвергуют.
Как еще вековые столы
Иудицы начиньем заставят,
И плеснем со порфировой мглы
Бель, всезрите – се Иды картавят.
IX
Как еще не допили шато ль,
Арманьяк золотой и рейнвейны
Царств Парфянских и Савских - о столь
Бьются звезды, а мы небовейны.
Меловниц всепечальных шелки
Во сундуках тлеют окованных,
Днесь летят и летят ангелки
Не во память ли чад царезванных.
Се, ищите нас, челяди, впредь
С мелом красным в зерцальников течи,
Где тускнеются воски и бредь
Снов беззвездных лиется под свечи.
• Пророчество современника – за двадцать лет до глобального мирового кризиса. В России издана культовая эсхатологическая трилогия андеграундного писателя Якова Есепкина. Книги мистерии-триптиха «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «На смерть Цины» (электронная и печатная версии) на ведущих интернет-ресурсах. Сегодня Есепкин входит в элитарный круг литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Вторник, 09.06.2020, 15:11 | Сообщение # 287 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
СИЕСТЫ У ГИАД
• «Постсоветская литература, существующая в метафизическом формате, обрела имя и тут же начала от него избавляться. На этот процесс ушли десятилетия, за это время на сумрачном фоне Есепкина мелькали самые различные персоналии, от Вознесенского и Евтушенко до Пелевина и Толстой.»
Г. Маковский
I
Бледный воск мишурою златой
Увием, паки свечки тлеенны,
Се и розы полны темнотой,
И ваяния пиров изменны.
Хвоя, хвоя, гори для иных,
Заждались мглы и маков юноны,
Тще от яств умирают земных,
Тще о звездах и царские троны.
Ах, еще ль ангелки золоты
И меловницы белят сувои,
Где кровавые к Богу персты
Мы всё тянем из морочной хвои.
II
Маки светлые в темном аду
Тени фивских младенцев срывают,
Пудрой тусклые бляди нуду
Бесовскую от Пана скрывают.
Где кровавые мальчики, сех
Убеляли настурции туне,
Стоит литии ночь, обо всех
Мглы претиснят басму во июне.
Ах, колодницам снов исполать,
Кровь пили, а муары белились,
Век юнетки чудесные злать
Нашу вьют, чтоб их шелки целились.
III
Столы в мраморе хоть ли возьмут
Кириафские яды, свечами
Опалим их, герои имут
Скупость вдов и клинки меж плечами.
Тусклый май, возгорайся, цвети,
Гибли римляне стоя, а ныне
Сами тонем о мрачной желти,
Нощь угодна тартарской пустыне.
Как уснем, внове Цины ядят
Недоспелые вишни и форы
Злым харитам дают, и следят,
Чтоб лишь кровью тиснились амфоры.
IV
Фарисеев и бледных купцов,
И детей их Геката взирает,
То и бал для сугатных ловцов,
Кто всехмелен, легко умирает.
Виждь обручников, желтью свитых,
К сем опасно еще прикасаться,
Ядом поят великосвятых,
Им ли с башен сарматских бросаться.
Никого, никого не спасти,
Залы полнит арма золотая,
И виньетки тянут по желти
Балевницы, муары листая.
V
Ветхий мрамор с меловых ланит
Докрошим хоть о звездах и небе,
Виждит персть, кто еще именит,
Кто и рек о тлеющемся хлебе.
Пойте, сильфвы, нисан золотой,
Мы ль во шатах сиреневых плачем,
Полны кубки паршою свитой,
Се, тюльпаны мы звездные прячем.
Се обводки тлеенных лилей,
Се тюльпаны, тюльпаны блистают,
Се на ветхость мраморных аллей
Тени мертвых певцов налетают.
VI
Темен бал, да и некому петь
Ныне глорию юнам одесным,
Зловертятся шелка, не успеть
Саломее ко еминам тесным.
Гипс музейный оплачем, Корнель,
Молодое серебро аллеи,
Туберозы Лиона, шанель
Тени вьют Полиекта и Леи.
С нами вместе пред течной басмой
Во задушках царевны мелились,
Ядов мглу совивали тесьмой
И серебра пия, веселились.
VII
Лишь заплачем, со мраморных уст
Шелест крови слетит, уберутся
В мреть и злато юноны, август
Их целил, хоть бы мелом отрутся.
Вишен ждут пировые столы,
Нежность вдов и темней целованья
Отравленных девиц, веселы
Ныне гости холопского званья.
Ах, пируйте, не плачьте, от вин
Краснозвездных мы сами хмелеем,
И вертимся меж шелков Мальвин,
И о пурпуре только жалеем.
VIII
Кто о персти ночной воздыхал
И точится в незвездности камор,
Хоть поставим червовый пасхал
На вифанский увеченный мрамор.
Хватит Марфе кутьи и просфир,
Овиенных глазурной каймою,
Услаждайся, маковый Зефир,
Виждь меловниц, помазанных тьмою.
От каких еще вербных аллей
Нанесло их, каким экипажем --
Нощь терзать, где и мела белей
Сокаждится фаянс под винтажем.
IX
.
Любят розы менины, сурьму
Августовских запекшихся вишен,
Май, август ли, бежим хоть во тьму,
Иреника, здесь ангел не лишен.
Черствость вдов мрамор наших теней
Леденит, и юдольно старлетки
Веселятся, портальных огней
Убегая, теряют балетки.
Золотыя - сегодня висят
Фреи те в околдованных смрадом
Цветниках, и небесность гасят,
Вместе с Летним цветя вертоградом.
• Пророчество современника – за двадцать лет до глобального мирового кризиса. В России издана культовая эсхатологическая трилогия андеграундного писателя Якова Есепкина. Книги мистерии-триптиха «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «На смерть Цины» (электронная и печатная версии) на ведущих интернет-ресурсах. Сегодня Есепкин входит в элитарный круг литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Вторник, 16.06.2020, 13:54 | Сообщение # 288 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ГРАНАТОВЫЕ СИЛЬФИДЫ
• «Книги Есепкина своей художественностью превосходят известные эталонные образцы русской литературы. Но это немыслимая, внетрадиционная, ультратемная художественность.»
Ю. Капельман
I
Бледных юношей злая парча
Золотистою мглою совила,
Где лесбийский пожар каланча
Царства Савского небам явила.
Всё Розина с Олимпией ждут
Принцев крови и герцогов статных,
Кони Ада ушами прядут,
Меч и будит младенцев сугатных.
Яд мешали принцессы в вино,
Герцогини от яств залетели,
И консьержей рябое сукно
Тлит парадные наши постели.
II
Гребни желтых окладов легки,
Амстердам наводнили химеры,
Нощно талии нимф высоки,
А рифмовницам чужды размеры.
Сад лелеет пиано, манит
Свет и мглу тирских линий молочность,
Где истлели шелка меццонит,
Италийская дремлет барочность.
Се ж парадные, вьется листва,
Исаакий горит за червицей,
И бессмертье вступает в права
Над колонией муз белолицей.
III
Тьма в зерцалах виется пустых,
Столы яств обреченны лишь ядам,
Не отроков ли петь золотых
Всемладым фьезоланским наядам.
Мел и басму с ланит оботрем,
Без лилей соявимся у Гебы,
Се, воистину мы не умрем,
Паче мая каморные хлебы.
Алчны музы, иные жалки,
Ах, Ниневии феи восплачут,
Где благие доднесь ангелки
Наши темные лилии прячут.
IV
Стол всещедрый ломится, пасхал
Упокойный ли ныне алеет,
Светоч камор божественно ал
И фаянс от вина тяжелеет.
Нас меловницы нощи опять
Ждут урочно, восковя и тесьмы,
Четверговкам сейчас вопиять
Суе, с алыми розами, здесь мы.
Ах, горит меж губами вода
У каких небовольных эриний,
Нощь пуста, лишь и тлеет Звезда,
И серебро точится от циний.
V
Нитки выдернут фавны из вей,
Бал грядет – подлетай, веселые,
Чу, голема начинье мертвей
И валькирии мечутся злые.
Вот и ангелы тверди, оне ль
Моргиану совлечь торопятся,
Крошка Цахес вдыхает шанель,
Здесь продавцы веков не скупятся.
Ал небашенный хором пустой,
Отобедали духи, а ужин
Средь гусынь чает фавн золотой
В нитках слив и червивых жемчужин.
VI
Пей, август, молодое вино,
Ядом перси юнон востекают,
Бал невест завершился давно,
Ит картавящих в ад ли пускают.
Суе узкие эти следы
Меццонит узодарственных тлели,
Пал Петрополь – горите, Сиды,
Царскосельские нежьте пастели.
Флорентийская полночь мертва,
Прадо нас лишь ожелтит сурово,
Где картен холостая канва
Источилась во темное слово.
VII
Вишни в мраморной крошке фаянс
Побиют и незвездные хлебы,
Се ли яствия, сказочник Ганс,
Мы одне и ночуем у Гебы.
Ах, ужель не осталось чернил,
Хоть и мраморных, ветхих, тлеенных,
Ах, Царь-колокол туне звонил,
Мир забудет владык опоенных.
Яд хозяйка еще пренесет
Меж начиний, сим ночь обиется,
И никто их, никто не спасет –
Всяк со вишней узорной тлеется.
VIII
Вдоль пасхальников змеи свились,
Течный воск от колец ниспадает,
На певучесть камен мы велись,
Кто сейчас их еще соглядает.
Просфира, просфира ли чадит,
Се и хлеб, и диамент нещадный,
Не за теми Геката следит,
Нас лишь пламень чарует обрядный.
Воски лейте, сколь мало вина,
Сколь и желти в крови не хватилось,
Нощь пустая юдольно темна,
Где во кровь столованье цветилось.
IX
Меж созвездий лилеи цветут,
Взнимем лики в холодную млечность,
Аониды хотя ли почтут
Май пенатов и нашу увечность.
Се юдицы опять веселы
И о них злые вдовы мелятся,
И гнетет вековые столы
Желть цветков, и оне веселятся.
Здесь любили и мы пировать,
Сгнили яства и сад неутешен,
Хоть явимся еще - обрывать
Звездный цвет с мертвожелтых черешен.
• Пророчество современника – за двадцать лет до глобального мирового кризиса. В России издана культовая эсхатологическая трилогия андеграундного писателя Якова Есепкина. Книги мистерии-триптиха «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «На смерть Цины» (электронная и печатная версии) на ведущих интернет-ресурсах. Сегодня Есепкин входит в элитарный круг литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Вторник, 23.06.2020, 14:01 | Сообщение # 289 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
СУКРОВИЧНЫЕ ВИШНИ У ИРОДА
• «Ценителям Пруста или Борхеса, вновь решившим отправиться на поиски утраченного времени, либо вознамерившихся изучить его поливариантность, как и поливариантность будущего в целом, можно порекомендовать к чтению книги Есепкина. В них та же глубина и сила, но современника легче воспринимать и понимать.»
Л. Самойлова
I
Подвенечные платья кроты
Сотаили для моли в комодах,
Цахес зол, а пурпурные рты
Шелкопрядов толкуют о модах.
Се камелии, нежат они
Дам бальзаковских лет и служанок,
Тайно Эстер манили огни
К юной Кэри от вей парижанок.
Источись, вековая тоска,
Нас оплакали суе теноры,
Падшей оперы столь высока
И лиются под ней фа миноры.
II
Конквистадоры в Персиях спят,
Хороши ль абиссинские вина,
Пировые колодниц слепят,
Где и лес, и пиров сердцевина.
Рим барочный собился о штиль
Каталоньи, гуляй кто желаем
Аонидой, путрамент в утиль
Обращен королем Николаем.
Станет вечной Герникой весна,
Музам кровью восцветят ланиты,
И очнется Петрополь от сна,
Всех оплачут, сребрясь, меццониты.
III
Хлебы вечери лишь надломим,
О столах четверговки смеются,
Внове май желтизною томим
И сирени порфирные вьются.
Премучения наши легки
И трапезы с Аидом тлеенны,
Выше звезд юровые цветки,
Но амфоры Вифании пенны.
Мы ль стенаем еще в пировых
И над хлебами горькими плачем,
И вечерий алкая живых,
Золотыя букетницы прячем.
IV
Лигурийских мы чаяли волн,
Сень империи зиждется внове,
Яствий стол императорский полн,
Жены лилии шлют Казанове.
Не меловые каморы спят
Летаргическим сном, а Сирены,
Туне звать, царедворцы хрипят,
Вечный Рим отсчитал соверены.
Тот ли призрак венечной вдовы
Туберозы с шелков новомодных
Расточил и лелеют волхвы
Змеек в терпкости аур комодных.
V
Тайной вечери бледных детей
Берегут фарисеи теченье,
Вьются локоны близу ногтей,
Свечки смерти вершат обрученье.
Орлеанскую деву любить
Розокудрым вольготно амурам,
Разве детки венечных убить
И могли насмех угличским курам.
Бьют начиние, трюфли едят,
Пьют не чокаясь фата-морганы,
И кровавые тени следят
В царских операх Юзы и Ханы.
VI
Музы, Музы, не плачьте о нас,
Хватит вечности шелков сокровных,
Тще восславил безумцев Парнас,
Где еще и найти неборовных.
Были дамы с камельями злы,
Вкруг паргелии блещут, камени,
Золотые резвились ослы,
Где сейчас лишь багряные тени.
Желтый Питер следя, Полиект
Дивных ростр оглядит чаротечность,
И на гаснущий Невский проспект
Опустится шелковая млечность.
VII
Гипсы вечность и любит одне,
Тьма августа колонны овеет,
Скорбь утопим в ахийском вине,
Эос пусть над Невой розовеет.
С Мельпоменою ль ветхой рыдать,
Мы лишь тусклым нисаном коримся,
Хоть из смерти еще передать
Цинам вишен и мглы исхитримся.
Тушь ведите, менины, по сим
Бледным агнцам, их гипсам калечным,
Веясь, мелом сады угасим,
Всех под мрамором узрите млечным.
VIII
Полон Рим благовонных гусей,
Углич кровию залили куры,
Венценосные отроки сей
Маринад ценят в цвете сакуры.
Гоям туне бежать Алкалы,
Дон Мигель тешит дев ханаанских,
Преломятся и ныне столы
От кошерных гешефтов испанских.
Стулья венские чресла блядей
На меловость царевн поменяют,
Маковицы узрит иудей –
Их венечье лишь к мертвым склоняют.
IX
Фавны оперы нас охранят,
Веселяся, витийствуйте, хоры,
Сводность ангели тусклые мнят,
Режут цоколь мелки Терпсихоры.
Белый царь ли, мышиный король,
Всё б тиранить сиим винограды,
Темных свечек заждался Тироль,
Негой полны Моравии сады.
И куда ж вы несетесь, куда,
Италийские ангели требы,
Нас одела иная Звезда
Во гниющие мраморы Гебы.
• Пророчество современника – за двадцать лет до глобального мирового кризиса. В России издана культовая эсхатологическая трилогия андеграундного писателя Якова Есепкина. Книги мистерии-триптиха «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «На смерть Цины» (электронная и печатная версии) на ведущих интернет-ресурсах. Сегодня Есепкин входит в элитарный круг литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Четверг, 02.07.2020, 15:32 | Сообщение # 290 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ФЛАМАНДЦАМ
• «Астенический синдром давно поразил крупные российские издательские холдинги, существующие за счет госдотаций и темных схем. Современная литературоведческая элита путается в нормах орфографии и синтаксиса. Здесь не с кем говорить о великом искусстве, это категорический императив. Есепкин фатально одинок на своем ледяном Эвересте.»
Д. Портников
I
.
Золотыя шары отисним
Тонкой нитью червовой ли, пудрой,
Спит Щелкунчик во мелах, а с ним
Легок Рании сон белокудрой.
Хвоя бледная, царственный мел,
Юность злая и где, от германок
Прочь, Гофман, сколь бояться умел,
Веселись над фольгою креманок.
Всё порфирные эти канвы
Ближе к утру меловницам снятся,
И герольды молчат, и главы
Нимф со хвоями кровью тиснятся.
II
Желть во гребневом спрячем папье,
Мчат морганы по лунному следу,
Где чернильницы, Лютер, твое,
Суе ж баловать спящую Леду.
Рыцарь бедный клянет Амстердам,
Фонари днесь и мельницы красны,
Под химерами тих Нотр-Дам,
Виночеев синкопы напрасны.
Внесть алмазы сюда, голова
Иоанна ль взыскует муаров,
Ах, в путрамент наш желти канва
Истекла из пустых будуаров.
III
Се, гудят пировые без нас
И точатся небесности мая,
Хоть и лилии зрит ли Парнас,
Ядъ пием, их ещё вознимая.
Апронахи ль кровавы, одно
Их звездами цветили камены,
Лейте, лейте на мрамор вино,
Всемладые певцы Мельпомены.
Тще искать и мраморных огней,
Звезд обводки в миражах тлеенных,
И одне хороводы теней
О музыцах стенают военных.
IV
Ах, свечельницы гасятся тьмой
И гранатовых замков тенета
По нарезам ведут суремой,
Всякой деве альковной -- виньета.
Сколь одесно еще пировать
Милым феям и тени испевны,
Будем лилии Асий срывать,
Хоть всесводность увидят царевны.
Сех пасхалы во желть увили,
Желть со кровию льется по воскам,
Где лилеи на тронах цвели
И дарили безсмертие Тоскам.
V
Чермных роз ароматы пьянят
Бедных рыцарей, бледных апашей,
Май вознесся и кущи манят
Див и агнцев порфирною чашей.
Обернитесь, Гиады, камней
Мы черствее, из штофов меловых
Яд цедим, соглядая теней,
Буде пир во трапезных столовых.
Как упьется аидская рать,
Ханаан черепки отсчитает,
И явимся тогда умирать
В майском золоте, кое не тает.
VI
Перси млечных красавиц желты,
А и золото мы не ценили,
Убелим гребневые холсты,
Мел оставим на басмовой гнили.
Виноградные вина горят,
На басмах серебрятся виньэты,
Се рубины и кольца дарят
Бледным юнам всетусклые Эты.
В наш путраментный мрамор стеклась
Тусклость эта, юлою вертится,
Меловая была, но сожглась
Кровь чернил и наперстно желтится.
VII
Юных граций совьются шелка,
Заплетут повилику в лилеи,
Низок хмель, а еще высока
Персть юдоли и тьма Галилеи.
Хлеб порфирный на блюдах истлел,
Мыши ловко снуют меж суповниц,
Кто и вишни с царевнами ел –
Мертв давно и не тризнит альковниц.
И еще лики фей взнесены,
Мускус Фив и Асии точится
Над столами, и к замкам Луны
Мертвый всадник со лилией мчится.
VIII
Ледяные пасхалы затлим
Хоть цветочною желтию палой,
Это мы, это мы возбелим
Тьму юдоли восковницей талой.
Сумасшедших камен ли унять:
Нощно в окна ломятся и двери,
Благоречно еще отемнять
Колченогих рабынь Алигъери.
А к столам всепустым нанести
Просфиры и кагоров укажут
Данаидам – и мы о желти
Станем тлеть, аще хлебы ей мажут.
IX
Май волшебный, цвети и лелей
Тень Венеции, злать Одеона,
Мы любили небесность аллей,
Изваянья - призрачней Сиона.
Фей белили те гипсы и вот
Мглой портальный лишь сад овевают,
Вьют юдицы лозою кивот,
Днесь однех нас, однех убивают.
Хоть скорей, ангелочки, сюда
Отлетайте, под сени пустые,
Всё меж губ наших рдеет вода
И точатся в ней тьмы золотые.
• Пророчество современника – за двадцать лет до глобального мирового кризиса. В России издана культовая эсхатологическая трилогия андеграундного писателя Якова Есепкина. Книги мистерии-триптиха «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «На смерть Цины» (электронная и печатная версии) на ведущих интернет-ресурсах. Сегодня Есепкин входит в элитарный круг литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Четверг, 09.07.2020, 14:43 | Сообщение # 291 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ХАРИТАМ
• «Есепкин повернул вспять течение отечественной словесности, создал скорбный и торжественный тезаурус, более соответствующий плеядам Золотого века, но слишком тяжелый и несоразмерный для Пушкина и современников. Быть может, это игра гения в бисер.»
К.Славинский
I
Черной оспою царский альков
Наградят одалиски белые,
Пазолини Корабль дураков
Совлечет в кущи Асии злые.
Любят нимфы серебро волны,
Зри, Адонис, лядвийские мелы,
Что и Дафнис беспечный, Луны
Фаворитов смущают Камелы.
Внове Гретхен атласы целят,
Монастырские балы всеслышны,
И октябрь голубой веселят
Золотыя оцветницы Вишны.
II
По раменам лилеи текут,
Наш путрамент сейчас желтоцветен,
Мелоногие бляди влекут
Шум с собою и куфоры сплетен.
Собежались, Овидий, гляни,
Полоумные Хайки и Эты,
Желтью ль мраморы лечат огни,
Увили гипс некровный виньэты.
Ах, истлел серебристый муар,
Носят Иды бумажные клипсы,
И в зерцалах мелов будуар,
И темнеют лишь битые гипсы.
III
Со зерцалом иль нищей сумой
Наклонятся, прельем всенебесность,
Геть в обсиды – пугать суремой
Тучных крыс, чародействуй, словесность.
Едкий морок цветков юровых
Нам лишь ангелы бурь подносили,
На успенных и вечно живых
Разочлись, где и утро Сесили.
Суе Цинам во гипсах летать,
Мрамр целить за виньетой обойной,
Будут дев ангелки сочетать,
Всех означат порфирою бойной.
IV
Доливай, антиквар, доливай
Во начинье клико золотое,
Пусть и внове будит каравай
Шум пиров, это дело святое.
Мрамор тех столований пышней
Яствий Марфы, Вифании алость
Ярче неб и колонских огней,
Свечек тусклых чарует всеталость.
Нас однех сотрапезники ждут,
Прецветив танцовщиц бальзамины,
И цветки по серебру ведут,
И диамент лиют на жасмины.
V
За владыками звезды летят
В погреба и хладные обсиды,
Злые грации юношей чтят
Иль кошмарные, ветхие Иды.
Темной кровию дыши, сирень,
Огнебледные высь колоншпили,
У чумных изваяний мигрень,
С иудиц ли их нощно лепили.
Яко полночь и счастливо пьют,
Над столами клонясь меловыми,
Сукровицу по гипсам биют,
Меж нимфетками прячась живыми.
VI
Се чарницы нам, Хорхе Луис,
Каллиграфии спрятан учебник,
Шелком веет нежным Беатрис,
Под басмой колонтитульный требник.
Сколь барочные дивы белы
И воздушные их кринолины,
С мелом яд расточайте, юлы,
Веселитесь, Манон и Мелины.
Тушь у нимф по ланитам стечет,
Крыс лиловых мышъячные трюфли
Умирят и в Коринф совлечет
Аполлон легкобелые туфли.
VII
Се букет из колонских цветков,
Бледножелтые вянут лилеи,
Фей безумных святится альков,
Где оцветшие в яде аллеи.
Ах, Сесилия, гостя не жди,
Победители цвета не имут,
Ярки звезды на вышней тверди,
Их ли ангелы бездны обнимут.
Мрамор наш всё темней и темней,
Всё юдицы под ним пировают,
Мел и кровь от шелковых теней
Во начиния дев преливают.
VIII
Мы отпили, античных столов
Несть роскошества, бледны ланиты,
Звезды славы искал Птицелов,
Узрел ночи алкающей Иты.
Кто в фаянсе злаченом, они ль,
Бесноватые фаи с платками,
Пьют клико ли, вкушают ваниль,
Юн черникой манят и шелками.
Днесь опять меж салатниц галдят,
Со вишневых нектаров хмелятся,
И урочно за Корой следят,
И гранатовой тьмою целятся.
IX
В мае разве убитых встречать
Меж сиреневой пыли и славок,
Белошвейки ли станут кричать –
Им наколем алмазных булавок.
Бриллианты сверкают на дне
Тусклых амфор с вином из Женевы,
Над шкатулками чахнут одне
Утопленные белые Евы.
Ах, слетятся камены трубить
О бессмертье, о маке и хлебах,
И уже не дадут погубить
Ангелки нас во розовых небах.
• Пророчество современника – за двадцать лет до глобального мирового кризиса. В России издана культовая эсхатологическая трилогия андеграундного писателя Якова Есепкина. Книги мистерии-триптиха «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «На смерть Цины» (электронная и печатная версии) на ведущих интернет-ресурсах. Сегодня Есепкин входит в элитарный круг литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Четверг, 16.07.2020, 14:35 | Сообщение # 292 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ХИМЕРЫ БЕЛЬКАМПО
• «Сложное, сублимированное письмо Якова Есепкина всегда ассоциировалось с изысканной художественной элитарностью, эмблемной символикой интеллектуальной литературы. Сегодня книги мастера достаточно массово издаются в России, США, Канаде, однако их непросто отыскать на прилавках магазинов.»
С. Каро
I
Волны, волны, плещите у врат
Виноградных иль Сузских о нети,
Черву пьем, с мелой Идам карат
И забросить ли в амфоры эти.
Набегайте, двоитесь, февраль
Чары любит и пламень морочный,
Будет звезды чеканить мистраль --
Пренесемся во холод барочный.
И не цвесть глинодержцам сеим,
Запечется кровавая пенность,
Мы букетики тусклые им
Всем собросим -- каждите временность.
II
Мел bel canto по саду течет,
Небо гаснет в окне венцианском,
Пьян садовник, о чем-то речет
С Бунюэлем на слоге ишпанском.
Лишь Брунгильда очнется от сна,
Занесут ей вишневые плюшки,
Точит мраморы ядом весна,
Мрачный замок, а белены вьюшки.
Сад утихший воспомни, молчи,
Желтью наши путраменты свили,
Где алмазные бьются ключи
Меж кантовок сиреневой цвили.
III
Звездоимным и несть высоты
В Гефсиманских садах ли, Вероне,
Со вином ли чрез наши персты
Волны по две текут к Персефоне.
Это соль и хлебницы земли,
Присно ангели вышние гневны,
Навели под румяна угли
Одержимые местью царевны.
Всё еще о коврах волокут
Нас по хвое их алчные тени,
Где лишь мглу и серебро цикут
Нощно мы прелием на зелени.
IV
Свечи выведем тусклой каймой,
Чернь по желти еще довиется,
Кто и хвалится нищей сумой,
Кто и с первой Звездой убиется.
Циминийскому лесу пылать
И чудесные длить променады,
А химерам одно – исполать,
Выше неб их руин колоннады.
Течны сеи цветницы и мглы,
Изваяния бледных прелестниц
Всё терзают пустые столы,
Восточаясь меж замковых лестниц.
V
Мел стекает со шелковых лиц,
Милых отроков чествуют взглядом,
Век паяцев и падших столиц:
Славен пир алавастровым ядом.
Звезды мертвые имут иль срам,
Кто юниде ответствует пленной,
Ирод ждет нас к себе по утрам –
Вишни есть в сукровице тлеенной.
Всех оплакала твердь Сеннаар,
Шелк ужасен о персях Аделей,
Се и мы без высоких тиар
Меж порфирных лежим асфоделей.
VI
Лувр не помнит и Фландрия спит,
Желть фламандская вита кистями,
Католичества морок лепит
Ночь Рубенса земными страстями.
Питер Пауль, молчи и пьяней,
Цвет иные любили геральды,
Ныне бал и вовеки, теней
Мелы бьются о тлен Эсмеральды.
Виноградные ль кущи златы,
Нас Олимпии сад не дождался,
И желтицей чела превиты,
В кои вечности мрак соглядался.
VII
Темен мраморный сон, Людовик,
Что и выбить на белой камее,
Тайный август сотлил черновик,
Благо мрамора мы всенемее.
Византийские ль нимфы всерьез
Тщатся нам померанцевым шелком
Угрожать, негу бархатных слез
Пред златистым лияше осколком.
За Брунгильдою томной следит
Вновь Моргана, склоняясь над ядом,
Где тлетворную злать бередит
Саломея шелковым нарядом.
VIII
А и с желтью серебро темней
Просфиры в затрапезности маков,
Блеска нет от понтонных огней,
Течны волны, а Рим одинаков.
Мрамор выбит и юдицы вдоль
Присноталых пасхальников пляшут,
Лижут воск, соклиная юдоль,
Нам цветками иродиво машут.
Плачь, Урания, небы твое
Диаментовый морок на песах
Не увьет, и свечей остие
Всё течет о маковых цимесах.
IX
.
Хоть с Гекатой в фамильный подвал
Опустимся: июльские вина
Блещут златью, где мраморник ал
И надежды пуста домовина.
И кургузая Цина ужель
Не хмелеет со крови, решится
Яко розами выцветить гжель,
Вечность адских чернил устрашится.
Но, Гиады, не плачьте, август
Желтой вишней фаянсы литые
Оведет – мы из пламенных уст
Выльем яд на столы золотые.
• Пророчество современника – за двадцать лет до глобального мирового кризиса. В России издана культовая эсхатологическая трилогия андеграундного писателя Якова Есепкина. Книги мистерии-триптиха «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «На смерть Цины» (электронная и печатная версии) на ведущих интернет-ресурсах. Сегодня Есепкин входит в элитарный круг литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Четверг, 23.07.2020, 13:46 | Сообщение # 293 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ЭЛЕКТРЕ
• «Если на одной чаше весов разместить всё лучшее из Серебряного века, а на другой – книги Есепкина, пребывающего и ныне в глубоком андеграунде, столь чтимые Бродским Цветаева, Мандельштам и иные великолепные составители текстов окажутся едва ли не в безвоздушном эфирном пространстве, на губительной иллюзорной высоте.»
Р. Селехов
I
Се Вифания мертвых святых
Одевает лишь в мрамор столовый,
Се вечерии див золотых:
Шелк и млечность, иль пурпур меловый.
Лозы сад увивают и мглы,
Всяк юродивый сыт, а невесел,
Ах, тлеются пустые столы,
Как и выпорхнуть Цинам из кресел.
Как оне и могли обмануть
Ангелков и свести червотечность
С желтых лиц, и тлетворно уснуть
Меж цариц, увиенных во млечность.
II
Как не ждали нас в этих балах,
Тьмы измучили девиц печальных,
Вместо плачущих свеч об углах
Явим шелков соцветье венчальных.
Картонажные яства и снег,
Во гирляндах шары меловые,
Будут ангели таинством нег
Всецелиться, блюдя пировые.
Сех чарующих замков огни
Угасить ли полночным дозорам,
Льют волшебные мелы они,
Лишь цветущим доступные взорам.
III
Хладны в мае бутонов огни,
Дышат небом цветки ледяные,
Иль у Гебы взрастали они,
Эти червные яшмы земные.
Вечно пиршества длятся, смотри ж,
Кто холодной Урании явлен,
Чтит плоды золотые Париж,
А Венеции глянец отравлен.
Только сонные волны гранит –
По две – точат, сквозь мглу набегая,
И песок изваянья хранит,
И поет Лорелея нагая.
IV
От порфировых течных виньет
Меловницы холодные шелки
Обелят и язмин увиет
Кровь теней, и архивные полки.
Се пасхальники нощно каждят
И просфиры опять ледяные,
Се еще в опомерти сидят
О жасминовой тьме юродные.
Талый воск всеоплавленных свеч
Мглу винтажных откупорит лестниц,
И тогда лишь надточенность плеч
Выдаст сонм удушенных прелестниц.
V
.
Молвим лишь - четверговки бегут,
Меловые тиснятся кимвалы
Сукровицей, и кафисты лгут,
Пировые сие ли, подвалы.
Спи, Эдель, мрамр всеядных зерцал
Ветошь звездная чернью питает,
Кто живой, эту сводность взерцал,
А Электра иных почитает.
Ах, в сиреневом чаде вольно
Остудиться навеки молчавшим,
Виждь хотя бы несущих вино
Во нисане расцветшим и павшим.
VI
Мы развесим пустые шары
На эльфийскую ель чаровую,
Тлейтесь нощно, опять мишуры
Овивайтесь, а мы – в пировую.
Здесь тостовник для милых юнид,
Каллиграфии сколь не обущим,
Тушью станут письма аонид
Выводить палимпсесты несущим.
Бей, Цилия, по челам и вдоль,
Нет вина, хоть кровавый сакрамент
За столом превкушай, се юдоль,
Наш по ней восточился диамент.
VII
Се и майский алмазный венок,
Хороши ли без нас юбилеи,
Кто успенный и вновь одинок –
Золотыя хоть ими лилеи.
Тусклой ветошью звездною лбы
Оботрем, яко бежевым шелком,
Не сонесть четверговкам гульбы,
Праздно вились меж агнцем и волком.
Сколь еще на мрамор ангелки
Упадут, на меловый наш мрамор,
Всеалмазные эти венки
Расточатся из тюлевых камор.
VIII
Аще выбили желтью цветки
Сильфы мая и каддиши льются,
Хоть серебром еще волошки
Оточим, пусть затворы увьются.
Денно с нами юдольная мгла,
От пасхальников нощь не белеет,
И сидят круг честного стола
Ангелки, и начиние тлеет.
Вина ль, емины кровью темнят
Гои, чествуясь в цвете эфирном,
Где юдицы безумные мнят
Нас о глине и цинке порфирном.
IX
Изломанные профили Ит,
Веи эльфов о тусклых сувоях,
Где еще и увидеть харит
Фебу пылкому, аще не в хвоях.
Осуди сех, безумец, столы
Присновечно ломятся от ядов,
Круг начиния блещут юлы,
Негой лядвий дразня верхоглядов.
Бросим кости на шелковый мел,
Содрогнутся тогда пировые,
Се, тлееть нощно Ирод не смел,
Пусть отроцы тлеют неживые.
• Пророчество современника – за двадцать лет до глобального мирового кризиса. В России издана культовая эсхатологическая трилогия андеграундного писателя Якова Есепкина. Книги мистерии-триптиха «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «На смерть Цины» (электронная и печатная версии) на ведущих интернет-ресурсах. Сегодня Есепкин входит в элитарный круг литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Вторник, 28.07.2020, 15:15 | Сообщение # 294 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
ЮДОЛЬ
• «Феномен Якова Есепкина не вписывается в маргинальную портретную данность и течение современной русской литературы. Тем более значимым представляется открытие этого культового андеграундного автора, его вознесение на Золотую гору.»
А. Летницкий
I
У Ирода ломятся ль столы,
Се вечерии, томность фарфора,
Все царевны еще веселы,
Где тлеела – течется амфора.
Ах, то нас виночерпии ждут,
Оявим небозвездные чела,
Бел пергамент и тени ведут
Купы звезд по сукровице мела.
Нощь обручна с худою сумой,
Помнить слугам ли Мод и Цецилий,
И холодной горит суремой
Желть оцветших мелованных лилий.
II
Всё ль еще нас архангелы ждут,
Сребровласые феи устали,
То ли спим и камены блюдут
Путраменты, каких не листали.
За архивниц сиреневых клеть
Юных Саский летят хороводы,
Розам Ада цвести и алеть,
Где и высятся морные своды.
Ах, одно аонид золотей
Сонмы нами воспетых цесарок,
Узрят снег обнаженных костей
Дивы се меж нефритовых арок.
III
Мелом роз шестигранник тисня,
Дев чарует нисан благовонный,
Се и Фрея о свежести дня
Льет путрамент златой и червонный.
Вейся, вейся, дневной лазурит,
Дивных фрейлин ли шелки струятся,
Золотое ль на белом горит,
Яд мешать нам желтовки боятся.
Зал фаянсом порфирным, басмой,
Севрским жемчугом плотно уставят,
Мы явимся с траурной каймой
Вместо губ, яко праздно лукавят.
IV
Се пасхалы к мраморным столам,
Заждалась нас Вифания, чаде,
Во тлеющейся пудре юлам
Весело тосковать ли о саде.
Маки темные, красный овал
Яств и свечек еще соявятся,
Отрезвеет, кто здесь пировал,
А юдицы вином подавятся.
То серебро в пасхальной кутье
И его фарисеем считают,
И глядят, как за свеч остие
Тени восковых дев налетают.
V
Дионисии вина лиют,
Полны амфоры днесь кружевные,
С данаидами ключники пьют,
Пирования длятся земные.
Чермных вишен к столам поднесем,
Пусть на звезды август уповает,
Благоволи, Урания, сем,
Кто одесно еще пировает.
Ах, царевны уснули давно,
Мрамор звезд не воспомнил тлеенных,
И течет золотое вино
Меж перстов меловниц опоенных.
VI
От некропольских башен темно,
Иль медузами арки тиснятся,
Краснозвездное паче вино
Тяжело, всё Эдемы нам снятся.
Полны сады рубинных свечей,
Камни, камни сие диаменты,
А и мы лишь в капеллах ночей,
Где червницей горят атраменты.
Не услышали чад ангелки,
Свили черви листовья купажи,
Уроним на обсиды мелки,
Види, чернь, со небес экипажи.
VII
Ветхий мрамор еще ниспадет
С бледных лбов, будут мелом чернила,
Марсу звездный атрамент идет,
А иного Клио не хранила.
И харитам нас лучше не знать,
Мглы увидят оне, содрогнутся,
Пить ли яд, меж аидов канать,
Ах, Юноны сюда не вернутся.
Тихо Марфа обносит гостей,
Где и мы, небовечно живые,
Лишь юдицы со мертвых детей
Злато рвут и венцы юровые.
VIII
Нощь фигурность аллей сотаит,
Всепасхальные звезды востлеют,
А зане балевать предстоит
Агнцам сем, о каких не жалеют.
Маком вывели мрамор столов
Цина ль, Мод, пированья у Леи
Данаидам угодны, мелов
Цветник фей, завлеченных в аллеи.
И еще палестинские мглы
Будут миррою течь со иконниц,
И обитый фаянс на столы
Мы доставим к порфирам колонниц.
IX
Хоть и яду сюда, пировать
Ныне царские дети садятся,
Вейся, мрамр, ангелков укрывать
Басмой станем, где патины рдятся.
Как темны эти гипсы, арак
Их ужель не отбелит меж лилий,
Ах, в меловый заступимся мрак,
Вижди сех, не бледнея, Вергилий.
Осыпается басмовый мел
С лиц кусками, со чел невенечных,
Кто превидеть еще нас умел,
Бьется, бьется в шиповниках млечных.
• Пророчество современника – за двадцать лет до глобального мирового кризиса. В России издана культовая эсхатологическая трилогия андеграундного писателя Якова Есепкина. Книги мистерии-триптиха «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «На смерть Цины» (электронная и печатная версии) на ведущих интернет-ресурсах. Сегодня Есепкин входит в элитарный круг литераторов, претендующих на получение Нобелевской премии.
• Вниманию издательств, издателей, заинтересованных лиц – Есепкин (Мирс Артинин) открыт для сотрудничества. К изданию подготовлены книги «Сангины мертвых царевен», «Антикварные пировые Вифании», «Пурпур», «Эфемериды», «Сонник для Корделии». Контакт: mettropol@gmail.com
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Понедельник, 03.08.2020, 08:19 | Сообщение # 295 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
• «Ничто не входит в человеческое сердце с такой ледяной силой, как точка, поставленная вовремя. Это золотое всевечное молчание стоит шума времени и эпохи.»
Из интервью Якова Есепкина газете «День», 2001-й год
Портреты юдиц в Колоне
Девятый фрагмент
Тонкий пурпура слой обиют
С белых райских столов, затемнятся
Хлеб и вина, елико пеют
Мглу царевны и вдовы нам снятся.
Это май благодатный тенет
Шумных пиров бежит, легкой сетью
Тьму колонниц чаруя, виньет
Льет морганы, горит над осетью.
Будет Господь лазурную плеть
Искрашать диаментностью мая
И увидит, как в холоде тлеть
Положили нам, пурпур взнимая.
Пятнадцатый фрагмент
Лес заброшенный, сумрачный хлад
Нас манит вековою иглицей,
Плен чудесный эдемских рулад
Огнь лиет над Гекатой-царицей.
Днесь урочно ль виллисам белым
Фей темнить в неге замковых свадеб,
Хороводы с веселием злым
Преводить на опушках усадеб.
Мы вдыхаем ли шелк Женевьев,
Средь порфирных тлеем асфоделей,
Исчезая о сени дерев –
Циминийских всепризрачных елей.
Тридцатый фрагмент
От портальных садов благодать
Изливается в хладные арки,
Яко к Господу суе рыдать,
Ледяные затеплим огарки.
И накрыты щедрые столы,
Ждет юдоль хоть бы цинковых парий,
Темны яды и халы белы,
Жжет Колон червотечный розарий.
Это мы, это мы премолчим,
Дышим негою млечных сувоев,
Нас узнают цари – источим
Пурпур с кровью блуждающих воев.
Сорок пятый фрагмент
Мглы серебро холодную цветь
Елеонских нагорий угасит,
Будут лилии неб огневеть,
Их Аид миррой алою красит.
Ах, не плачьте камены, шелка
Мертвых царей в диаменте смирны,
Чаша грозных успений легка
И мучения гоев надмирны.
Снова Троицы пламень всеал,
Юных дев лишь химеры прельщают,
И обрамники темных зерцал
Бледноогненный воск источают.
Пятидесятый фрагмент
Май вспоют дивы белых садов,
Лишь оне и угодны сей требе,
Хватит воев из царских родов –
Оды петь о всевластном Эребе.
Суе ль гостий флиунтских ваять
Мертвым скульпторам башен и арок,
Нас камены спешат обаять,
Шелк с подбоем их огненно-марок.
Вновь искрятся клико и шабли,
И сорта золотого Токая,
Где червицей свились короли,
Мглу белен и дворцовий алкая.
Портреты юдиц в Никее
Третий фрагмент
Вновь амфорники ночи полны
Темной смирной и млечным араком,
И скульптуры цариц холодны,
И окутаны гости сумраком.
От нагорий точится арма
Сени благостной, цветности мая,
Ищут нас королевы письма,
С ликов бледных вуали снимая.
Господь-Бог ли узрит, как влекут
Их в пирах, где шелка неотмирны,
Где по раменам нашим текут
Золотыя и черные смирны.
Восьмой фрагмент
К белым хлебам язмин подадут,
Бледно-алый язмин в сукровице,
Нас не феи ли смерти блюдут,
Изумруды ль не милы царице.
Виждь, Гермика, асийскую цветь,
Ночь Тосканы, зеркал венцианских
Не устали еще огневеть
Духи мглы на картенах фламандских.
Елеон истенит небеса,
Чтоб портретницы див затемнились,
Чтоб сверкала в жасминах коса
И лекифии Ироду мнились.
Одиннадцатый фрагмент
Цветь никейских садов золота,
Шумны толпы дворцовий и пиров,
Неб арома благая слита
В чаш серебро, в диамент ампиров.
Но гляни, феи Ада летят,
Боги смерти готовят емины,
Хищно юдиц очеса блестят,
Ядом их налиются кармины.
Станет Господа нега плодов
Утомлять, станут вершники львами,
И тогда эвмениды садов
Оведут нас златыми канвами.
Тридцать шестой фрагмент
Дивный май, бледных граций воспой,
На миру их шелка златопенны,
Яко нем и великий слепой,
Яко пленники речи успенны.
От Француза лишь девы пьяны,
Чародей легковесного слога
Млечность пьет, аониды темны,
Феи смерти бегут эпилога.
Ах, мы сами о шумных столах
Поднимаем из воска амфоры,
Их червицей тисним, где в мелах
Золотых истемняются Оры.
Пятидесятый фрагмент
Аониды от цвети садов
Гефсиманских пьянеют, Эребе,
Льют в чернильницы мирру, плодов
Золоченых жалеют для ребе.
Дверь в подвальники выбиет мгла
Ночи майской, на брамины эти
Лился фурий атрамент, свела
Цветность ада нагорий осети.
Утопленных прелестниц следят
Ныне челяди замков ампирных,
И алкают их бель, и ядят
Мел серебра из амфор всепирных.
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Суббота, 08.08.2020, 15:33 | Сообщение # 296 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
• «Гениальный художник обречен на одиночество в мраморе. Есепкин находится по одну сторону мраморника, российский маргинальный книгоиздательский мир со всеми непобедимыми Пелевиными – по другую.»
Т. Берсон
Портреты юдиц в ампирных комнатах
Двадцать восьмой фрагмент
Ночь серебром овеет аллей
Темноту и червленою слотой,
Вижди юдиц о желти лилей,
Ядно битых пасхальной золотой.
Долго будут камены молчать,
Вещуны апронахи сонимут,
Будут отроки мглу источать,
Лишь оне хлеб и лилии имут.
И царевны к столам занесут
Во лилеи расписанный морок,
И гостей меловых упасут
От белены серебряных корок.
Тридцатый фрагмент
Неб колонники в червном огне,
Блещут звезды, пирует Вифлеем,
Несть герольдам хлебов на вине,
Мы пасхальных ли емин жалеем.
Что еще фарисеи стоят,
Мажут кровию дьяментной халы
И серебро всенощно таят,
И цветками выводят пасхалы.
Аще мертвые Богу не лгут,
Сколь чудесное время обедать,
Пусть хотя ко столам набегут
Иды – вишен пречерных отведать.
Тридцать третий фрагмент
Снова пурпуром ветхим щиты
Опоенных рапсодов мерцают,
Королевские гербы свиты
Беленою, их феи зерцают.
Ах, одно уставляйте столы
Золотыми хлебницами, Иды,
Ах, не чаяли гоев из мглы,
Так молчите хотя, аониды.
Мы подсядем, подсядем к мертвым
Девам белым с канвою ампирной,
Статуэткам, огнем восковым
Тьму чарующим в требе всепирной.
Тридцать пятый фрагмент
Афинянок герольды влекут
На пиры, молью битые шелки
Им дарят и серебро цикут,
И порфировых царствий заколки.
Бледных дев золотая арма
Овевает, широкие пиры
Их ждали и царица Чума,
Расточайтесь о небах, лепиры.
Ах, мы сами еще веселы,
Темной миррою чела не виты,
И сумрак преливают юлы
Из небесной блуждающей свиты.
Пятидесятый фрагмент
Веселятся юдицы, зане
Ночь ядят и еще пировают,
И гудят, и ликуют оне,
И желтушные броши срывают.
Медальоны беленой полны,
Где и абрисы юных прелестниц,
Шелки ядные их всетемны,
Морок льют над винтажами лестниц.
И к столам гоев неб усадят –
Пир алкать, емин чаять эфирных,
Лишь тогда бляди нас отследят
Из каменей червово-ампирных.
Портреты юдиц в арамейской сени
Девятнадцатый фрагмент
Эвмениды спешат пировать,
За Никеей – Флиунт, за Эпиром
Небы Асии, им ли скрывать
Яд белен, им ли жертвовать пиром.
К плети льнет виноградная плеть,
Наливаются тьмой совиньоны,
Иль устанут юдицы тлееть,
Иль не с флоксами их медальоны.
И серебром хрустальная мгла
Чуть подернута, коей взыскуя,
Иды нощно сидят круг стола,
О царевичах мертвых тоскуя.
Двадцать восьмой фрагмент
Май порфировый, май золотой,
Неотмирны твое колоннады,
Не лети с ангелками, восстой,
Хмелем нас обольщают менады.
Как воспеть этот благостный тлен,
Арамейские сени, эфирность
Елеона, всецарственный плен
Белых граций, лиющих зефирность.
Мчит по небам юдиц карусель,
Ирод-царь над еминой икает,
И алмазная крошка досель
В наших раменах млечных сверкает.
Тридцать девятый фрагмент
Неба одницы славу поют
Царям грозным и жертвенным воям,
Бассариды им гербы куют,
Мчит их Вакх по эфирным сувоям.
Будет пир, будут юны встречать
Уцелевших и мертвых, царицы
Не престанут армы источать,
Младших братьев оплачут сестрицы.
Днесь герольд черный список речет,
Оглашая к пирам всеуспенных,
И серебро течет и течет
В кубки с ядом из нив млечнопенных.
Сорок четвертый фрагмент
Мелом замкнутый круг вещуны
Близу свеч оведут и на пудры
Царей лягут шелка и во сны
Их царевны сойдут – белокудры.
Лей шампанское, Рания, лей,
Эти балы окончатся вскоре,
Хоть сейчас ни о чем не жалей,
Яко тонем в сребристом декоре.
Пусть юдицы рамена свое
Нощно миррою красной выводят
И шелками свивают остье,
И о лилиях зло хороводят.
Пятидесятый фрагмент
Антикварные боги, вино
Лейте, лейте в фарфоры златые,
Мы не чаем огней и давно
Гербы царствий лишь мглой совитые.
И высоки ж пороги Чумы,
И обсиды ея всеампирны,
Минем башни и хоромы тьмы,
Ныне ангели смерти эфирны.
Суе к хлебам царевен и ждут,
Млечен воск от горящих лепиров,
И коварные Иды ведут
Нити крови по амфорам пиров.
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Воскресенье, 16.08.2020, 14:13 | Сообщение # 297 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
• «Хрестоматийного классика современности Есепкина, дистанцированного эпохой от книжного рынка, не могут вывести из андеграунда его (этого рынка) респектабельные фигуранты. Возможно, данное обстоятельство в немалой степени способствует производству массовых пиратских изданий книг мастера.»
Б. Свечников
Портреты юдиц в замковых подвалах
Восемнадцатый фрагмент
На жасминах ли мирра темней,
Цветью пышные столы овеем,
Иль ярки хороводы теней –
Мы о млечности их огневеем.
Соваянья ночные плывут
За альтанками черными, Лия,
Королями шуты и слывут,
По безумцам сия литания.
И юдоли обсиды крепки,
И в жасмине мраморные узы,
И немолчно пеют ангелки
На пирах у тоскующей Музы.
Двадцать первый фрагмент
Елеонские сени пьянят
Юных граций, влюбленных юнеток,
Днесь рапсоды бессмертие мнят,
Всякий щит о серебре монеток.
Увиются кармином сады,
Будет червою тьма наливаться,
Шестилучье остудной Звезды
Положит нам в тенях оставаться.
Дев к пирам наречет Вифлеем –
И Господь от цветниц несомерных
Преглядит, как мы нощно тлеем,
Вопия меж скульптур эфемерных.
Двадцать девятый фрагмент
Ах, Господь, оглашают к пирам
Убиенных всенощные дивы,
Станет флоксов нагорным дворам,
Цвет августа ли чтят юродивы.
Весело ж от подвалов нести
С маслом ядным лекифы церковным,
Выявляться в иродной желти,
Гнать матрун за серебром оковным.
Не матруны, то юдицы льют
Во амфорники тьмы ледяные,
И меж пламенных граций снуют,
Крася барвой столы отходные.
Тридцать третий фрагмент
Лессированной мглою вино
Увито и решетницы алы,
Вдовы емины сребрят давно,
Что еще и скрывают подвалы.
Это небесей цвет, это мы,
Аониды белые, рыдайте,
Собутыльников с лярвами тьмы,
Царств Пергамских шалов наблюдайте.
Иды вусмерть пьяны иль во хлам,
Се гешефты и мед от Каифы,
И не амфоры носят к столам,
А обитые червой лекифы.
Пятидесятый фрагмент
Май, лети, антикварная мгла
Всетонка, о серебре истает,
Челядь замков пустых весела,
Книгу смерти Геката листает.
Обернутся ль желтицей ночной
Ягомости – их выдадут шелки
И сапфиры, небесный портной
Диаментные бросил заколки.
Ах, царевны-богини таят
Перманент в несоцветных лилеях,
И с химерами гермы стоят
На увитых жасмином аллеях.
Портреты юдиц в изумрудном хмеле
Пятнадцатый фрагмент
Молодому нисану хвала,
Дивы белые с барвою чудной,
Вейтесь жадно круг яств и стола,
Источайтесь армой изумрудной.
Хмель цветений чарует фияд,
Нивы полнятся млечным дурманом,
Что и ядные хлебы, что яд,
Ждет Эдем нас за вечным туманом.
Пусть высокие небы влекут,
Пусть святят богоизбранных воев,
Преалкавших амфоры цикут
И летящих меж черных сувоев.
Двадцать второй фрагмент
Се, пирует афинская знать,
Целованье богинь восклицая,
Как в удавках и гарпий узнать,
Мгла течет с них, эфирно мерцая.
Алавастры полнятся вином,
К ободкам льнет серебро ночное,
Грезят юны, чаруются ль сном
Иль начиние зрят выписное.
Ах, Геката, мы рядом стоим,
Виждим перси упоенных гостий,
И хрустальные блестки таим,
Ночь лия над червицею остий.
Тридцать первый фрагмент
Столы празднеств благих высоки,
Хмелем их увиют ягомости,
Мглу начинут белить ангелки,
Оглашайтесь, эфирные гости.
Темный лэкех, золота емин,
Жар сотейников, ядные вишни
Проницают небесный кармин,
Муки наши, царице, давнишни.
Антикварные боги письма,
Лейте кровь, нас ея возлишили,
Чтоб сочилась меж яствий тесьма,
Коей Иды невинниц душили.
Сороковой фрагмент
Темной цветию выбьют щиты
Неотмирно златые рапсоды,
Чаши неба ль вином прелиты,
Хоровые умолкнут ли оды.
Лей шампанское, Геба, столы
Пусть еминами вновь уставляют,
Аще феи коринфские злы,
Пусть хотя алавастр восславляют.
Лишь откупорим ночь в хрусталях
И аромы ее источатся,
На заснеженных райских полях
Тени юдиц со мглой обручатся.
Пятидесятый фрагмент
Ах, менины, вдыхайте шелков
Негу тонкую, хладную мрачность,
Вы достойны и слез ангелков,
Расточающих нощно призрачность.
Яко пиры, несите ко ним
Яств серебро, ведите им стены,
Кисти долго таил Ероним –
Не для этой ли дивной картены.
Выйдут музы, а мы о черни
Где-то рядом стоим в темных митрах
И лием всеблагие огни
Чрез сумрак на холодных палитрах.
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Вторник, 25.08.2020, 13:44 | Сообщение # 298 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
• «Не исключено, что на предстоящей Московской книжной ярмарке отдельные книги Есепкина все - таки будут представлены без его ведома и согласия. Пути гениальных художников неисповедимы.»
В. Левкова
Портреты юдиц в богемных домах Рима
Четырнадцатый фрагмент
Персефону всемрачный Аид
Мглой поит и Циана рыдает,
Что коварство и блеск аонид,
Их лишь ангельский хор соглядает.
Ах, молчите, царевны письма,
Золотыя певицы ночные,
Правит вами ль царица Чума,
Ах, отравы ея ледяные.
Выше неб ли земная судьба,
Увили нас решетницы клетей,
И в чужие летят погреба
Звезды вычурных морочных нетей.
Тридцать восьмой фрагмент
Над гранитом эгейской волны
Иль над тусклой Невою лилеи
Блещут желтью, иль, в черные сны
Излетясь, мнят Флиунта аллеи.
Се пиры, се кифары пеют,
Восславляют одесность рапсоды,
Меж фарфорниц юнетки снуют,
Презвучат хлебодарные оды.
Но гляни – цари млечно белы,
Горы емин легко остывают,
И юдицы одне веселы,
И на остье шелка навивают.
Сорок третий фрагмент
Меж всечервных пасхалов горят
Хлебы ночи, мы ею ли дышим,
С нами ангели днесь говорят,
А одно эти речи не слышим.
Вновь колонницы неба темны,
Вифлеемские звезды мерцают,
Фаворитки аллей и Луны
Юдиц бледных о смирне зерцают.
И Господе спустится в подвал,
И найдутся за ним пресвятые –
Чаять немости млечных кимвал,
Тьму лияше на столы златые.
Пятидесятый фрагмент
Цвет пасхалов начинет краснеть,
Станут яствия мела белее,
И вольно же цветкам пламенеть,
Розам черным бысть крови алее.
Фарисейские эти столы,
Эти емины тьмою чинятся,
Прочь сойдем, аще юдицы злы –
Всё им царичи мертвые снятся.
И опять ягомости зайдут,
Хлебы пышные к свечкам наставят
И амфорники мглою сведут,
Яко туне юдицы лукавят.
Портреты юдиц в капрейских садах
Одиннадцатый фрагмент
Ветхий пурпур на столы менад
Застелят ангелки, вспыхнет хором,
И жасмином столпы колоннад
Фей поманят и бледным декором.
Ирод-царь, се и наши дары,
Се превитые чернию вишни,
Аонидам ли славить муры,
Яко литии ныне излишни.
Лишь к всецарским пирам навиют
О хлебницах кровавую слоту,
И щиты для рапсодов куют,
И под барвами чают золоту.
Двадцать восьмой фрагмент
Это нега капрейских садов
Будит ангелей хоры ночные,
С золотых всетлеенных плодов
Истекают армы ледяные.
Помни, Рания, звезды и мглу,
И летейские хладные бреги,
Нас владетели ждали к столу,
Нам дарили цари обереги.
Днесь еще геспериды таят
Млечность яблок, увитых огнями,
И меж статуй белых восстоят,
Прелия диамент над тенями.
Сороковой фрагмент
Ночь решета златые свое,
Млечный воск утопит в пировые,
Се под миррой ли юдиц остье,
Се пасхалы юдиц меловые.
Будет нощно им плакать иль петь
О любви и царевнах сионских,
Колесницам-квадригам скрипеть
На дорожках садов елеонских.
Всех, Господе, оне извели,
Никого, никого не осталось,
Ангелочки Твое прецвели,
Где бессмертие с мглой сочеталось.
Сорок шестой фрагмент
Девы белые хлебы несут
Ко златым антикварным стольницам,
Их царицы небес упасут –
Петь осанну глорийным столицам.
Что Эпир вспоминать, мы белы
Сами нощно, кровавые дивы
Лишь безумцев тревожат, столы
Щедры внове для Мод и Годивы.
Так и будем во снах по стерням
Кущ брести меж укосных цветений,
Чтоб склониться к холодным теням
Роз и лилий в серебре плетений.
Пятидесятый фрагмент
Алой кровью пасхалы сведем,
Ночь откупорив, яд преалкаем,
Сколь высоких урочеств не ждем,
Сколь над хлебом дьяментным икаем.
Иль Сирены умолчны, пеют
Хоры юдиц и фурий меловых,
На десерты белену слиют
Ягомости со амфор лиловых.
Узрит Господе в млечных дворах,
Как, виясь меж цветниц несомерных,
Мы тоскуем о черных пирах
Во истечах крови эфемерных.
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Понедельник, 31.08.2020, 08:31 | Сообщение # 299 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
• «После издания книг Есепкина в США, России и Канаде сложно говорить об андеграундной статусности писателя. Между тем он по-прежнему строго дистанцируется от реалий современного литературного процесса и его фигурантов.»
Л. Осипов
Портреты юдиц с бледной цветью
Девятнадцатый фрагмент
Битых амфор остуду сведем
Цветью млечной, подвальные хлебы
С ядом вынесем, туне ль и ждем
Четверговок о небесех Гебы.
Кровоспелые вишни ядят
Гурмы юдиц, алкают белену,
За владыками хищно следят,
Розы шлют их восьмому колену.
Соглянемся – оне ли к столам
Льнут юродно и внове алкают,
Где по матовым нашим челам
Змейки бледных цветений стекают.
Двадцать восьмой фрагмент
Миррой перси царевен белых
Истекают, чаруя Морфея,
Эвменид цари потчуют злых,
Волны смерти двоит Идофея.
От нагорья ли эти столпы
Из серебра жасминов и лилий,
Слуги в хмеле и феи слепы,
Хоры тусклые чают вергилий.
И огонь благодатный сойдет,
И Господе, таясь за окладной
Мглою, рамена юдиц сведет
Бледной цветью и тьмой неоглядной.
Тридцать седьмой фрагмент
Бесконечно идущим – хвала,
Им пеют золотые рапсоды,
Мнится коим одесная мгла,
Им слагают валькирии оды.
Пирр увечный, мы грезили сем
Небом, денно пустым для эолов,
Виждь, на раменах белых несем
Флаги царств и хоругви престолов.
И одно, и одно исполать
Мертвым гоям, сведенным кармином,
Чтоб всевечно диамент пылать
Мог в очах наших с хладным жасмином.
Тридцать девятый фрагмент
Май золотой лекифы тиснит,
Всечервонной каймою оводит,
И виллис мглой дворцовой темнит,
И с князями небес хороводит.
Суе нас аонидам искать,
Для картен ли эфирные рамы,
Будем течное брашно алкать,
Пусть дурманят юдиц фимиамы.
Желть соцвета в лекифах одна
И подвальники холодом веют,
И амфоры, остудой вина
Преполнясь, на столах багровеют.
Пятидесятый фрагмент
Мы прелишни ль в Господних садах,
Чела тернью сведем роковою,
На обрядных цветках и плодах
Битых – кровь, пить се мертвому вою.
Митры наши пурпурно-белы,
Туне юдицы серой их гасят,
Васильками тиранят столы,
Ночь серебром запекшимся красят.
Выйдет Господе млечность алкать,
Нищих царей дарить чечевицей,
И начинем его окликать,
Кровь лияше со бледной червицей.
Портреты юдиц в изумрудной слоте у Ирода
Тринадцатый фрагмент
Хмель со див упоенных слетит,
Князь цветов мглу юдоли армою
Снов овеет и нам посвятит
Оды к радости с черной каймою.
Ах, воспомнят ли феи псалмы,
Строфы горние, пиров барочность,
Фьезоланскую ночь, это мы,
Се и кровь, се и неба урочность.
Будут кельхи юдиц источать
Яд цветений, хмельную золоту,
И начинем в альковах кричать,
Прелия изумрудную слоту.
Двадцатый фрагмент
Восточайся, порфировый май,
К небесем, балуй томных юнеток,
Их зеленью садов обнимай,
Прячь им в фижмы серебро монеток.
Иль явимся урочно как есть,
Аще нас лишь юдоль и зерцала,
Яко дале неможно сонесть
Ветхотечные эти зерцала.
Ирод-царе, менад весели,
Нимф цикутой дари благовонной,
Где по тусклой сирени влекли
Нас о цвети закатно-червонной.
Двадцать восьмой фрагмент
Феи смерти ль о хладных шелках
Ищут мальчиков белых, кровавых,
Свечи пиршеств горят в цветниках,
Ночь нежна ли для одниц картавых.
Царство Оз юных граций манит
Бледноогненной тьмою лилейной,
По меловой остуде ланит
Воск течет из утвари келейной.
И забудется Господе сном,
Цветность млечных садов прелияши,
И увидит на пире земном
Сребром битые с кровию чаши.
Сорок седьмой фрагмент
На сосудах из воска тлееть
И урочно желтице подвальной,
Ах, мила изумрудная плеть
Юной деве и грешнице свальной.
Ирод-царь несть лекифы велит
С кровью бледных младенцев, амфоры
Все обиты серебром, белит
Мая цветь дорогие фарфоры.
Тот кровавый жасмин ли исчах,
Тьмой увился ль оклад мироточный –
Днесь горит в наших мертвых очах
Несоимный путрамент цветочный.
Пятидесятый фрагмент
Воск лиется на рамена дев,
Белым цветом холодных прелестниц
Одарят гои неб, соглядев
Их фигуры меж розовых лестниц.
Полны домы Никеи блядей,
Где Чума, где и ядные узы,
Царскосельских ли мнят лебедей
О серебре точеные музы.
Виждь, Патрина, хотя бы менин,
Увиенных аромой и снами,
В хладном блеске венечных лепнин,
Мглу кадящих над их раменами.
|
|
|
| |
| silverpoetry | Дата: Вторник, 08.09.2020, 13:49 | Сообщение # 300 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 270
Награды: 1
Репутация: 28
Статус: Offline
BY |
Яков Есепкин
• «Есепкину удалось достичь такой степени и такого уровня совершенства текстов, их огранки, что написанное до него практически полностью нивелировалось. Таким образом, к примеру, сравнялись между собой четверка Серебряного века (Ахматова, Цветаева, Пастернак, Мандельштам) и одиозные сочинители прекрасной советской эпохи, как, впрочем, и постсоветские авторы, наиболее активно тиражируемые издательским сегментом.»
В. Розинский
Портреты юдиц в диаментной цвети
Семнадцатый фрагмент
Стен ампирных лепнина тускла,
Благодержный июль пламенеет,
Юродные сидят круг стола,
Цветь фарфора одна ль не тускнеет.
Ах, пенатов холодность, влекут
Феи тьмы к нам иных сумасшедших,
Именами чужими рекут
На мирские пиры не вошедших.
Яко будет Господе вести
Нить златую по столам каморным,
И узрит нас в июльской желти,
С диаментом смарагдово-черным.
Двадцать пятый фрагмент
Торты с ядом и мела белей,
Чинят вишней эклеры фиады,
Сливки взбитые краше лилей,
Цветью неб перевивших оклады.
Именины, Геката, нести ль
К столам велено цимесы гоям,
Феи смерти блюдут апостиль,
О серебре утешно изгоям.
Се и лэкех, се имберлэх, мгла
Разлиется над маками, халы
Дышат негой и в каждой – игла,
И тлеют ледяные пасхалы.
Тридцать восьмой фрагмент
Снова зноем июль поманит
И юдоли тенета овеют
Нас атраментной цветностью, мнит
Ирод се, небы ль вновь огневеют.
Ах, еще колоннады ярки,
Мы величье дарим алавастрам
С темным хмелем, еще васильки
Льнут ко флоксам холодным и астрам.
И Господе спустится в подвал –
Черпать мед и цимес для розеток,
И увиждит ночной карнавал
Юродных божевольных гризеток.
Сорок третий фрагмент
Ах, июль всесвятой, сад камней
Нас чарует и ждет, апронахи
Ссеребрим, яко хором теней
Рушит ночь, аще пьяны монахи.
В кубки битые льется вино,
Мы пием или бредим, царице,
Золотое сейчас толокно,
Маков горечь подобна корице.
Но высоко пенатам до неб,
Фурий лики осповницей рдеют,
И точится диаментный хлеб
Ядной мглой, и столы холодеют.
Пятидесятый фрагмент
И подернут виньетами яд,
Четверговки над еминой вьются,
Мы опять ли у темных гияд,
Нощно ль с кровью лекифы биются.
Из нагорий к столам отнесли
Хлебов красных вечор ягомости,
Царь Аиде, молчать им вели,
Чают снов неотмирные гости.
И на кухни заглянем – обвесть
Диаментом серебряный морок,
И увидим всестолье как есть,
О белене точащихся корок.
Портреты юдиц в меловых перманентах
Четырнадцатый фрагмент
Статуэтки менад золотых
Оживут и, клико со шампанским
Упоив мглою донн превитых,
Шелк их сребром возбелят гишпанским.
Бал теней, длись всенощно, гори
Неотмирной чудесностью, феи
Пусть резвятся, хмельные цари
Тьмой чернят пусть меловые веи.
А белену когда разнести
В тусклых амфорах челяди хоров
Повелят, мы истечья желти
Налием вдоль емин и фарфоров.
Двадцать пятый фрагмент
Ах, Мадрида пустые сады
Увиют нас волшебной армою,
Иль Флиунт золотые плоды
Расточит со царицей Чумою.
Ах, юдоль, навестим ли ее,
Мы отравой вифанскою дышим,
Занесенно в лилеях копье
Над главами, юродных мы слышим.
Пиры антики внове текут,
Ядом вишни без нас отекают,
И на халы серебро цикут
Прелито, где юдицы алкают.
Тридцать второй фрагмент
Лей, Эпир, мглу и цветь на столы,
Благи нищие гои, мытарства
Их преложатся, яко целы
Донны снов и всеалчут коварства.
Феи носят златые сорта
Винограда, царевны белые
Пьют арому десертов, мечта
Идиота – петь хоры их злые.
Станут пышные хлебы чернеть,
Сядут юдицы с гоями рядом,
И меж амфор начнут пламенеть
Византейские торты со ядом.
Сорок четвертый фрагмент
В перманентах меловых бегут
Сонмы юдиц к застолиям красным,
Алавастры и яд берегут,
По царевнам тоскуют прекрасным.
Феи неб, мы умерли давно,
Мы серебро пием воскресений,
Иль церковное крепко вино –
Ждите, Иды, чудесных спасений.
Так Господе речет: вас таить
И неможно, юдицы, зерцайте
Бледных отроцев, сех упоить
Аз даю, о крови их мерцайте.
Пятидесятый фрагмент
Благоденствуй, порфировый май,
Воски лей на жасмин елеонский,
Аонид золотых донимай,
В Грасс мани иль цитрарий лионский.
Пусть виллисы танцуют, огнем
Бледнопламенным нас увивают,
Аще к Лете эфирной свернем,
Пусть златые плоды обрывают.
Где ярка виноградная плеть
И чарует юродивых сводность,
Мы и будем всенощно тлееть,
Преливая в язмины холодность.
|
|
|
| |
Valentin
Последнии темы
Copyright MyCorp ©2011